Осторожно – Павел Неверов. Коммерсант-банкрот «потерял» залог Сбербанка

Два года назад разработчик свердловской Стратегии 2020 - бизнесмен Павел Неверов вошел в ТОП-20 крупнейших должников Среднего Урала. Тогда его долги составляли более 300 млн. рублей. Спустя время сумма обязательств выросла более чем в два раза, Неверова одолевают банки-кредиторы. Спасаясь, он пытается подставить под удар Сбербанка своих бывших партнеров. Подробности – в расследовании «УралПолит.Ru».

В памяти делового Екатеринбурга Павел Неверов остался как предприниматель с большими амбициями и запросами. Спустя несколько лет от его пышной репутации ничего не осталось – в новостях наших дней Неверов фигурирует в качестве банкрота. Несостоятельным бизнесмена признали в августе 2016 года и, например, в ближайшее время с молотка будет продана его однокомнатная квартира в городе Березовском. Ее оценили в 1,7 миллионов рублей, но дату торгов пока не назначили. Известно, что жилье находится в залоге у банка ФК «Открытие» (ПАО «Ханты-Мансийский банк «Открытие»), который и получит вырученные от реализации средства. То же самое касается автомобиля бизнесмена Volvo ХС70, который находится в залоге у АО «ЮниКредит Банк». Согласно информации из открытых источников, включая материалы судебных картотек, общая сумма задолженности Павла Неверова на сегодняшний день составляет порядка 624 827 476,99 рублей.

Публичность к Неверову пришла после того, как он купил у предпринимателей Олега и Михаила Елкиных группу компаний «ОЛМИ». Вернее, его сначала наняли в качестве топ-менеджера, а затем он выкупил бизнес. Однако уже через три года самостоятельного руководства Неверов довел компанию до банкротства. А прежних работодателей и партнеров Михаила и Олега Елкиных – до суда.

Дело в том, что расчет Павла Неверова на модернизацию бизнеса путем введения в него новых направлений за счет привлечения крупных кредитов и изменения системы управления – не оправдался. Экономический кризис конца 2014 года, резкое повышение ключевой ставки Центробанком и, как следствие, повышение кредитных ставок по заключенным кредитным договорам, подорвали платежеспособность «Автосоюза» (управляющая организация «Олми» – прим.ред.) и привели к его дефолту.

В то же время активов «Автосоюза» на момент возникновения дефолта, было достаточно для удовлетворения требований кредиторов. Например, только договоров залога товара в обороте со Сбербанком было заключено на сумму более 400 млн. рублей. При этом наличие товара было зафиксировано соответствующими актами судебных приставов-исполнителей и судебным решением от 2 сентября 2015 года, которым Сбербанк установил залоговым кредитором в реестре требований кредиторов «Автосоюза». Аналогичная ситуация по информации «УралПолит.Ru» была в случае с банком «Интеза».

В результате сейчас в судах разных инстанций рассматривается несколько исков от кредиторов «ОЛМИ». Все они требовали банкротства компании Неверова. Если быть точным, то на основании различных судебных определений об установлении размера требований кредиторов долговые обязательства Неверова сейчас выглядят так:

- ПАО «Сбербанк России» – 363 760 413,53 рублей;

- ПАО «Банк «Интеза» – 232 453 248,98 рублей;

- ПАО «Ханты-Мансийский банк «Открытие» – 1 587 249,71 рублей;

- АО «Юникредит Банк» – 548 804,97;

- ООО «Автосоюз» – 25 969 344,61 рублей;

- Свердловский областной фонд поддержки предпринимательства – 431 667,20;

- Уполномоченный орган ИФНС №24 по Свердловской области – 46 747,99 рублей;

ИТОГО: 624 827 476,99 рублей

Одним из первых банкротства «Олми» потребовал Сбербанк: Неверов не вернул кредитному учреждению больше 360 миллионов рублей, которые брал на развитие бизнеса. По информации «УралПолит.Ru», именно так объяснял необходимость займа в Сбере своим партнерам Неверов. У редакции имеются данные, что до прихода Неверова в компанию «ОЛМИ», у него уже были незакрытые личные обязательства перед другими лицами на значительную сумму, сформированные в ходе его личного участия в крупных земельных проектах. Интересен тот факт, что до прихода в компанию «ОЛМИ» Павла Неверова, последняя вообще не имела каких-либо кредитных обязательств перед банками. При этом на публике и перед своими партнерами Неверов делал вид, что дела «ОЛМИ» идут замечательно и компании есть куда расти. Тоже самое думали, очевидно, в Сбербанке, дав ему 360 миллионов рублей под залог находящихся в обороте автозапчастей.

После обращения в суд в пресс-службе Сбербанка заявили, что Неверов отказался контактировать с банком, уходил от переговоров о выплате 360 миллионов рублей, и упирал на то, что компания «Автосоюз» признана банкротом. При этом ситуацию осложнял тот факт, что к тому времени Неверов избавился от актива – он продал «Олми» зарегистрированной в Москве компании «Авторион». Собственно, это и заставило банкиров торопиться, чтобы окончательно не расстаться с тремя сотнями миллионов рублей.

«Учитывая наличие просроченной задолженности «Автосоюза» по овердрафту, снижения залоговых остатков в обороте компании, а также информации о продаже сети, банк был вынужден перейти к дефолтной стратегии. В ходе переговоров собственники бизнеса не представили какого-либо реального плана вывода предприятия из кризиса. Более того, «Сбербанку» как крупнейшему кредитору, Павел Неверов отказался озвучивать параметры сделки по продаже «Олми» «Авториону». Это вызывало обоснованные опасения по возвратности кредитов», – заявляли изданию «Ведомости Урала» в Сбербанке.

Но при этом там упустили тот факт, что единственным собственником компании в этот период времени уже являлся Павел Неверов, а бывшие собственники – Олег и Михаил Елкины – давно сложили полномочия, и реального влияния на проводимые Неверовым мероприятия не имели.

Понимая, что Неверов банкрот и что взыскать с него 360 миллионов рублей может оказаться маловыполнимой задачей, Сбербанк решил сделать «ход конем». И параллельно обратился в суд с требованием обанкротить предпринимателя Олега Елкина. Он в свое время выступил поручителем за кредит «Автосоюза». Коммерсант справедливо полагал, что залог в виде находящихся в обороте запчастей в случае форс-мажора покроет обязательства перед банком. Однако Олег Елкин не учел того, что Павел Неверов, вероятно, изначально не собирался возвращать кредит и что в этом случае финансовые претензии Сбербанк адресует ему как поручителю по кредиту.

Олег Елкин с таким положением дел мириться, естественно, не стал и в ноябре 2016 года обратился в арбитражный суд Свердловской области. Бизнесмен требовал внести изменения в реестр требований кредиторов «Автосоюза» и учесть требования Сбербанка в сумме 103 миллиона 436 тысяч 382 рубля, как не обеспеченного залогом имущества должника. Пойти на такой шаг Елкина вынудило то, что залогового товара, которым Неверов обещал погасить кредит, к тому времени уже не существовало, и было понятно, что банкрот уходит от ответственности. В декабре минувшего года арбитраж приступил к рассмотрению этого дела, тяжба по которому длится до сих пор.

Как бы то ни было, но в обоснование своего искового заявления (в суд, Сбербанк и арбитражному управляющему) об утрате залога Олег Елкин представил доказательства утраты залогового товара. Очередное заседание состоится в первой декаде марта. Сбербанк упирает на то, что Олег Елкин не представил доказательств, подтверждающих «фактическую гибель товаров в обороте (автозапчастей)», при этом настаивает упорно на том, что товар имеется в наличии, отрицая на протяжении всего периода банкротства Олега Елкина факт утраты залога.

Скорее всего, позиция Сбербанка основывается на том, что в 2015-2016 годах произошли значительные изменения в законодательстве, регулирующем правоотношения сторон по кредитным обязательствам. Попросту говоря – за прошедшее время сильно поменялся объем прав и обязанностей кредиторов, должников, поручителей и иных сторон. Так, кредиторы получили право подавать заявления о банкротстве должников-физических лиц – т.е. с использованием закона о банкротстве защищать свои права и возмещать убытки.

При этом поручители получили право требовать уменьшения размера обязательств в случаях, когда утрата залогового обеспечения произошла по обстоятельствам, зависящим от кредитора (п.4 ст.393 ГК РФ – прим.ред.). Соответствующий закон был принят в марте 2015 года, вступив в силу в июне того же года. Важно, что он имеет обратную силу и в определенных случаях может быть применен к договорам, заключенным до его вступления в силу. В случае с Неверовым залог был утрачен после сентября 2015 года, что доказано соответствующими судебными решениями и это делает законными и обоснованными требования Олега Елкина об уменьшении размера обязательств в качестве поручителя перед Сбербанком.

Однако Сбербанк такое положение дел не может удовлетворять. Еще бы – признавать, что утрата залога произошла по зависящим от него обстоятельствам – учреждение не хочет, почему и требует доказать «утерю товара». Но почему-то требует доказательств не от Неверова, а от Елкина… Несмотря на то, что конкурсный управляющий «Автосоюза» представил отзыв, что инвентаризация имущества должника завершена, залоговое имущество Сбербанка не реализовано, а реальную стоимость залогового имущества определить невозможно. «Поэтому исключение залогового статуса кредитора лишит его возможности получить наиболее полное удовлетворение требований», – пишет конкурсный управляющий.

Но как же быть в таком случае с правами поручителя? Игнорировать? Но такой подход будет противоречить базовому принципу российского правосудия – равенства сторон. Представители Олега Елкина отмечают, что тот обоснованно рассчитывал на иное обеспечение займа Сбербанка. Например, в случае возникновения рисков неплатежеспособности у «АвтоСоюза» это гарантировал залог товара в обороте. Теперь же, когда Сбербанк под предлогом утери товара пытается переложить финансовые требования на Елкина – банк ставит под удар свою репутацию.

Кстати, на сайте Сбербанка размещен документ, в котором описываются требования по заключению договоров залога. Это об обстоятельствах, прямо зависящих от банка по обеспечению сохранности залогового обеспечения. Из этого документа следует, что банк-кредитор обязуется установить контроль за сохранностью, страхованием рисков, своевременной реализацией и другими операциями с залоговым имуществом. Нарушив это правило в случае с Неверовым, сотрудники Уральского банка Сбербанка теперь пытаются фактически прикрыть свои ошибки Олегом Елкиным. Ведь последнего, по сути, пытаются выставить крайним, сделав его «основным источником» погашения долгов Неверова.

Сейчас Олег Елкин упирает на свое законное право добиться снижения размера выплат в случае, если в суде докажет потерю либо утрату залога. Очевидно, что в этом случае может зайти речь о виновности Сбербанка, который должным образом не проконтролировал сохранность этого имущества (а также не потребовал от залогодателя его застраховать). Такого развития событий председателю правления Уральского банка Сбербанка России Владимиру Черкашину, конечно, очень не хочется.

В заключение добавим, что в картотеке арбитражного суда Свердловской области числится множество дел, связанных с чередой банкротств ранее аффилированных с «Автосоюзом» организаций. Наблюдатели отмечают, что практика веерных банкротств применяется для «зачистки» финансовой деятельности и прикрытия вывода активов в другие структуры. С учетом этого совпадения – случайного или закономерного – «УралПолит.Ru» сделает анализ причин этих банкротств, о чем расскажет в своих дальнейших публикациях.