Свердловскому бюджету закрыли дверь

Первое заседание в свердловском парламенте началось со скандала. Неясно, по чьей инициативе, журналистам отрубили трансляцию – сразу после того, как глава думского комитета по бюджету Владимир Терешков огласил повестку: заслушать несколько министерских докладов и решить оргвопросы по формированию рабочих групп.

Первое заседание в свердловском парламенте началось со скандала. Неясно, по чьей инициативе, журналистам отрубили трансляцию – сразу после того, как глава думского комитета по бюджету Владимир Терешков огласил повестку: заслушать несколько министерских докладов и решить оргвопросы по формированию рабочих групп. В зале тем временем начался кавардак: Альшевских кричал (ну, или, во всяком случае, очень громко задавал вопросы), Ройзман молчал и слушал, иногда рассуждая о честности, председатель правительства Денис Паслер соглашался и спорил, иногда пытаясь оправдываться и отбиваться от каверзных вопросов коммунистов. В перерыве в фойе участники очень эмоционально обсуждали происходящее, кто нервно смеясь, кто разговаривая исключительно трагическим шепотом. О том, как идет битва за региональный бюджет, – в материале «УралПолит.Ru».

Скандал на скучном месте

Основной задачей сегодняшнего заседания было сформировать рабочие группы из состава депутатов, членов правительства, представителей муниципалитетов и счетной палаты, которые на следующей неделе будут обсуждать конкретные статьи расходов. Кроме того: установить график заседаний и заслушать доклады министерства финансов по текущей ситуации и министерства здравоохранения, на чью деятельность выделяется самая большая доля – более 40 миллиардов рублей. Также комиссия планировала обсудить поступившее накануне письмо Минфина РФ по оптимизации расходов и поиску новых доходов на следующий год – на эту тему областное министерство тоже должно было представить план действий.

Что же такого секретного, из-за чего надо было закрывать заседание от прессы, непонятно. Большая часть из этого уже проговаривалась неоднократно. По итогам недавнего обсуждения в областной думе ясно, что ситуация в регионе, мягко говоря, тяжелая, и перспективы выхода из нее не очень понятны.

Но тем не менее факт остается фактом: через 5 минут после начала трансляция в комнате для прессы прекратилась. В этот момент депутат Андрей Альшевских, только разогревшись, начал задавать какой-то гневный вопрос, но узнать его суть так и не удалось. «Все вопросы к Паслеру», – прокомментировал журналистам сотрудник аппарата думы, когда представители СМИ попытались прорваться на заседание за информацией. Внутрь так и не пустили – пришлось слушать у дверей (благо оттуда периодически кто-нибудь выходил), и закрывались они при этом не очень плотно.

Внутри же, судя по крикам, бушевала буря: Андрей Альшевских только что не кричал на министра финансов Галину Кулаченко, уточняя статьи доходов. Та сдержанно и уверенно отбивалась, Нафик Фамиев требовал объяснить, за счет чего правительство надеется получить в следующем году прирост доходов в 20 % в условиях стагнации, и кто-то из депутатов требовал прекратить разбазаривать госсобственность – перестать распродавать прибыльные компании, а вместо этого сосредоточиться на избавлении от убыточных. «Те, которые прибыль приносят, – их распродаем, а убыточные почему-то бросить жалко. Монетный щебеночный завод – уникальное предприятие: в прошлом году на 333 миллиона закупили оборудования, потом по-тихому пытались его перепродать. Не дали, сейчас это ГУП, которое купил «4 канал», еще там ряд газет. Почему мы продолжаем тащить подобные предприятия, финансируя их из областного бюджета?» – подхватил тут же то ли Андрей Альшевских, то ли Нафик Фамиев. Вообще, коммунисты, судя по всему, к заседанию подготовились основательно: чаще всего были слышны лишь их крики и возмущения. Остальные, если и возражали, то тихо – не разобрать.

Депутаты задавали вопросы, на которые давно и много кто хочет получить ответы. Самые обычные человеческие вопросы, например, куда уходят деньги. Ответ, впрочем, широкой публике официально так и не дали.

Разговор без галстуков

Крики продолжились и в перерыве. «Ушаков, иди сюда! Идя сюда, говорю: куда там тебя я записал и зачем?» – негодовал Владимир Терешков в зале заседаний. По какому поводу, не пояснил – журналистов снова попросили выйти, подождать всех в фойе. Туда уже выползали участники заседания: мрачные и разгоряченные прошедшими дебатами. Большая часть тут же расползалась по углам и курилкам, коммунисты кучковались вокруг Евгения Ройзмана и о чем-то сосредоточено совещались, некоторые просто бродили.

В ожидании кричащего на Ушакова председателя бюджетного комитета журналисты взяли в оборот присутствовавшего на заседании мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана. «Ощущения? Да никак, сижу, слушаю. Решения в любом случае не здесь будут приниматься. И я не услышал пока ответа на многие вопросы. Про те же предприятия, о которых Альшевских спрашивал, почему прибыльные продаем, а убыточные – нет... Вообще, ситуация для нас отрицательная, потому что Нижний Тагил и Екатеринбург, конечно, отдельно надо было рассматривать, а приняли решение, что только в рамках госпрограмм», – поделился тот своими впечатлениями. И посетовал, что все еще вникает в работу: «Я работаю всего только 7 недель. Но возле меня хороший экономист сидит – все, что непонятно, я уточняю».

Наконец вышел и Владимир Терешков, подошел к журналистам, но его тут же перехватил парламентарий Георгий Перский и интимно обхватил за талию. Начал что-то с жаром шептать в ухо. «Отойдем. Поговорить очень надо», – только и удалось расслышать. Когда председатель думского комитета высвободился из объятий депутата, на него тут же набросились журналисты. «Почему закрыли заседание и прекратили трансляцию?» – негодовала пресса. Тот изобразил искреннее изумление и, очень эмоционально размахивая руками, в такт словам начал отбиваться. «Кто запретил? Как запретил? А нужна трансляция?» – спросил он и попытался убежать, но его перехватили и вопрос повторили. «Раз нужна трансляция – давайте скажем пресс-службе. Пусть организуют! Никаких проблем! Включите трансляцию!» – сдался наконец Владимир Терешков и даже повеселел.

Благополучно разрешив оргвопросы, председатель бюджетного комитета рассказал о первой части заседания: «Обсуждали прогнозы, основные принципы формирования доходов, все ли источники у нас задействованы, какие они. Второе – по плану работ с поиском источников и оптимизацией налоговых льгот, о чем говорилось в письме Минфина. Этот план будет представлен депутатам, с ним скоро можно будет ознакомиться. Потом обсудили формирование рабочих групп, создали группу по обращениям муниципальных образований: четыре человека от депутатов, четыре – от правительства. Очень много обращений сейчас поступает – надо все рассмотреть. Из проблемных моментов обозначили доходную базу. Потому что тот рост по доходам, который мы закладываем в 1,7 процентных пункта, плюс к этому приличный рост по НДФЛ в неполной мере отвечают потребностям области, надо смотреть, за счет чего еще можно нарастить доходную базу».

Вопрос о рассмотрении Екатеринбурга в особом порядке, мучающий Евгения Ройзмана, кстати, тоже пояснил: «Мы выбрали именно такой алгоритм, чтобы рассматривать все города через госпрограммы. А не так, чтобы один муниципалитет «обкашлять» полностью, сформировать ему бюджет, а остальным – как получится. Надо формировать все в рамках единой концепции развития области».

«Сегодня день посвящен главным образом организационным вопросам. Интересное на следующей неделе начнется, когда будем подводить итоги заседаний рабочих групп», – резюмировал общий итог первой части заседания глава фракции «Справедливая Россия» Дмитрий Ионин.

Честные разговоры

После перерыва трансляцию и вправду включили. И интрига сразу исчезла окончательно. Да и участники заседания, подвыпустив пар в первой части, вели себя уже поспокойнее. Во всяком случае, кричать снова никто не стал. Хотя вопросы продолжались. «На протяжении многих лет ставится вопрос, что самостоятельность у муниципальных образований появляется только тогда, когда есть деньги на развитие. Из доклада министерства финансов у меня складывается ощущение, что деньги на развитие не закладываются», – к примеру, интересовалась парламентарий Галина Артемьева.

«А я с этим не согласна! Мы закладываем. Просто средств на все не хватает», – ответила на это после паузы Галина Кулаченко. И ту и другую поддержал председатель правительства Денис Паслер: «Меня этот вопрос тоже беспокоит. Вот только, честно говоря, не от многих глав можно понять, что такое «развитие» и для чего конкретно им нужны деньги, чтобы это самое развитие получить. Надо переходить к пониманию развития, привязанному к пониманию того, как и какие предприятия они хотят к себе заманить. Давайте учить наших глав этому, а там уже, с пониманием этого, и обсуждать, что им нужно для развития».

К слову, говорилось это все таким тоном, что почувствовалась правота Евгения Ройзмана: тратить деньги на любые глупости у области сейчас возможности нет, поэтому конкретные статьи расходов с мэрами и вправду, видимо, будут обсуждаться лишь за закрытыми дверями с теми, кому есть что предложить, и не привлекая внимания тех, кому предложить нечего, а вытрясти областной бюджет тоже хочется. Тем более что, честно говоря, и вправду ведь, поверив предвыборным обещаниям, красочному логотипу всенародно известной партии или просто харизме кандидата, люди зачастую выбирают мэрами людей, неспособными внятно спланировать расходные статьи местных бюджетов, а тем более разобраться в том, что действительно нужно городу в первую очередь и как следует развивать его экономику. Глупостей при этом говорится много. Вроде мэрии Екатеринбурга, много лет назад продавившей через гордуму постановление о спонсировании местных автотранспортных предприятий на миллиард рублей в год и до сих пор пытающейся почему-то от областного бюджета добиться финансирования этого своего обещания.

Некоторое оживление возникло лишь при обсуждении доклада министерства здравоохранения, где слово неожиданно взял Евгений Ройзман. Перед этим глава ведомства Аркадий Белявский рассказал о ситуации с медициной в региональном центре: «Что касается расходов на здравоохранение по Екатеринбургу – на следующий год они увеличены на 2,7 процента; 299,7 миллиона запланировано в виде субвенций, 429,1 – исполнение обязательств по здравоохранению, находящихся в ведении области. Кроме того, расходы ТФОМС увеличиваются на 5,7 процента. Также остатки на счетах екатеринбургских больниц сейчас составляют 1,7 миллиарда рублей. Мы вчера у Паслера при участии Ройзмана эти цифры сверили и все вместе пришли к выводу, что снижения финансирования лечебных учреждений города не происходит».

Вот эти цифры и вызвали вопрос у мэра Екатеринбурга. Привыкший в своей обычной слегка распевной манере растягивать слова в начале предложения, тот попробовал немного повозражать: «Прозвучало, что на счетах екатеринбургских больниц 1,4 миллиарда. На самом деле сегодня там, на минуту, 799 миллионов, причем это деньги ТФОМС. И просто чтобы все было по-честному: а сколько сейчас на счетах областных больниц?». Его заверили, что все и так честно: цифры названы по состоянию на 1 ноября и с учетом того, что это главным образом зарплатный фонд, логично, что они уже подсократились. Что же до областных, то там суммы оказались в два раза более скромные – министр здравоохранения даже привел пример: у городской 40-й больницы 255 миллионов, а у областной больницы № 1 – 164 миллиона. Новых вопросов не последовало.

В целом обсуждения во второй части происходили заметно тише и спокойнее. Нормальная подготовка к обычному и довольно тяжелому рабочему процессу по утрясанию огромного количества статей доходов и расходов, который начнется с понедельника, с заседания рабочих групп. Без сюрпризов и неожиданностей, во всяком случае пока что. И даже возмущения коммунистов на этом фоне выглядели, в общем-то, рутиной – еще на прошлой неделе во время расширенного заседания бюджетного комитета они обозначили свою позицию: поддерживать мэрию Екатеринбурга в вытрясании денег из областного бюджета, и как можно больших. Просто чтоб не дали был повод потом свалить на региональное правительство вину за любые недостатки в работе горадминистрации. Политика на фоне рабочего процесса, и больше ничего.