Дело об убийстве Платоновой: жертва следствия или ловкий махинатор?

​В Челябинском областном суде завершились прения по уголовному делу Николая Ефименко, обвиняемого в убийстве дочери экс-директора «ЧТЗ-Уралтрак» Екатерины Платоновой.

В Челябинском областном суде завершились прения по уголовному делу Николая Ефименко, обвиняемого в убийстве дочери экс-директора «ЧТЗ-Уралтрак» Екатерины Платоновой. Молодой человек так и не признал свою вину. Адвокат и мать подсудимого были единодушны с ним и просили оправдательного приговора по всем трем позициям гособвинения – убийству, мошенничеству и порче чужого имущества. Подробности – в материале «УралПолит.Ru».

«Речь стороны обвинения была пафосной, но в ней отсутствовал анализ событий, – начал свое выступление адвокат Анатолий Иванов. – Похоже, следствие и прокуратура сочли бы Николая невиновным, только если бы в тот день на полу в магазине «Апартамент» лежали два тела с признаками насильственной смерти. Между тем доказательства обвинения неубедительны, а мы должны помнить о презумпции невиновности: сомнения должны трактоваться в пользу подсудимого».

Напомним, громкое убийство произошло 5 декабря 2016 года. По версии следствия, Екатерина Платонова, дочь бывшего гендиректора ЧТЗ Валерия Платонова, приехала в магазин «Апартамент», чтобы разобраться с задержкой поставки дорогой душевой кабины, за которую внесла предоплату. В ходе беседы женщины с продавцом-консультантом Николаем Ефименко произошел конфликт, в результате Ефименко нанес покупательнице более ста ножевых ранений.

Позже сторона обвинения также заявляла, что Ефименко заранее готовился к преступлению: вывел из строя и выбросил видеорегистратор, а чтобы отвести от себя подозрения, сам ранил себя в ногу. Мотивом убийства следователи считают стремление замести следы приписываемых молодому человеку афер: по версии сотрудников СК РФ, Ефименко не раз брал с клиентов предоплату, однако необходимую сантехнику им не заказывал, а деньги попросту присваивал. В уголовном деле насчитывается семь эпизодов такого мошенничества.

В декабре 2016 года на заседании Центрального районного суда Челябинска, где Николаю впервые определялась мера пресечения, мать обвиняемого рассказывала, что в больнице, куда молодой человек попал с колотой раной левой голени, на него оказывали давление сотрудники полиции, убедившие Николая дать признательные показания. Однако позже он отказался от своих слов, а областной суд счел сделанное более года назад частичное признание вины недопустимым доказательством. Добавим, 12 февраля, во время выступления в прениях, прокурор Олеся Бояринова попросила для подсудимого 24 года колонии строгого режима.

Сам Николай и его защитники придерживаются другой версии: во время беседы обвиняемого с жертвой в салон ворвались двое неизвестных, ранили Николая и убили Платонову. Этот вариант событий в прениях в последний раз озвучил Анатолий Иванов.

По словам юриста, из телефонных переговоров и списка звонков Екатерины Платоновой следует, что женщина в течение 2016 года регулярно созванивалась с Ефименко, заказывала различную сантехнику (свидетели в судебном процессе подтвердили, что Екатерина Валерьевна курировала строительство и отделку в квартире и доме). Встреча 5 декабря также была заранее согласована.

Иванов утверждает, что Екатерина Платонова приехала в магазин вовсе не устраивать разборки, а только заказывать душевую кабину: это следует, в частности, из расшифровки одного из ее телефонных разговоров роковым утром 5 декабря. Далее адвокат цитировал показания своего подопечного: с его слов выходило, что у Платоновой был какой-то крупный заказ, и, пока продавец и клиентка обсуждали его, в магазин один за другим зашли двое мужчин.

«Ефименко обратился к ним, спросил, чем может помочь, неизвестные ответили, что они к Екатерине, – рассказывает Анатолий Иванов. – Потребовали с нее документы, спросили, зачем она от них прячется. Платонова, по словам Николая, была очень возбуждена и напугана. Затем старший из мужчин достал нож и дважды ударил ее в верхнюю часть тела, между неизвестным и Платоновой началась борьба. Ефименко закричал, надеясь привлечь внимание сотрудников из других отделов «Апартамента», пытался выбежать, но наткнулся на второго нападавшего».

Такая картина, полагает юрист, полностью объясняет случившееся: Екатерина Валерьевна боролась с одним нападавшим, второй ранил ножом Ефименко в голень и нанес несколько скользящих ударов. В конце концов Ефименко получил удар по голове и потерял сознание. А ведь если бы Платонова боролась с Ефименко, у нее под ногтями нашлись бы следы его кожи, предположил адвокат.

Анатолий Иванов настаивал, что сотрудники следственных органов недобросовестно отнеслись к своей работе и не проверили помещение и расположение наружных камер: юрист утверждал, что к двери запасного выхода, оставшейся в то утро незапертой из-за дефекта замка, можно пройти, оставаясь вне поля зрения видеокамер. Так настоящие убийцы якобы и проникли в магазин. Кроме того, из множества следов на месте преступления следователи почему-то рассматривали только отпечатки пальцев и следы обуви самого Ефименко.

«А все остальные в тот день что, по воздуху летали?» – риторически вопросила мать обвиняемого Наталья Ефименко.

Однако необходимо отметить, что, постоянно ссылаясь на неполноту и необъективность следствия, адвокат и сам не охватывал всю картину. Так, он не смог внятно объяснить, откуда взялись следы крови Платоновой в раковине подсобного помещения, если, по его же словам, Ефименко сначала лежал без сознания, а затем постоянно находился под наблюдением коллег, врачей, сотрудников ЧОП и полицейских. Кроме того, судье Римме Черновой дважды пришлось прерывать защитника, когда начинал ссылаться на сведения, до сих пор почему-то не приведенные в судебном процессе. Наконец, большая часть его почти полуторачасового выступления копировала обвинительное заключение, озвученное в начале процесса, 1 декабря 2017 года.

Перейдя к менее тяжким обвинениям – в уничтожении казенного видеорегистратора и систематическом обмане клиентов, Иванов задался вопросом: почему следователи, неоднократно проводя осмотр места происшествия, ни разу не изъяли записи с наружных камер за 4 декабря 2016 года – ведь по ним можно было бы установить вину Ефименко, выносящего с работы регистратор. Также, по мнению адвоката, лукавил владелец магазина Олег Парамонов, рассказывавший о причиненном клиентам ущербе: ведь сами потерпевшие подтверждали, что все они получали за внесенную предоплату товарные чеки. То есть, проведя деньги через кассовый аппарат, Ефименко просто не мог не передать их хозяину, сделал вывод Иванов.

Резюмируя, юрист потребовал для своего подзащитного полного оправдания по всем трем пунктам.

Выступление Натальи Ефименко было намного короче. Дело в том, что мать отказалась от статуса свидетеля в деле, предпочитая защищать сына наравне с адвокатом. В результате она не была допрошена в суде. Римма Чернова вынуждена была несколько раз прервать ее, объяснив, что, согласно УПК РФ, представитель подсудимого не имеет права ссылаться на данные, не озвученные в судебном процессе. В итоге больше половины своего выступления Наталья Ефименко была вынуждена вычеркнуть. Впрочем, и оставшегося хватило, чтобы понять: мать по-прежнему убеждена в невиновности сына и имеет серьезные претензии к следствию, работавшему, по мнению Ефименко, недобросовестно, и к свидетелям, чьи показания противоречат друг другу.

«Если Николай не передавал хозяину деньги, откуда тот вообще знал о заказе Платоновой?» – задалась вопросом женщина.

Кроме того, она сообщила, что сын с детства имеет низкий болевой порог, даже зубы лечил только после трех анестезирующих уколов, так что, по мнению мамы, сам ранить себя никак не мог.

Сам Николай Ефименко оказался краток: он сообщил, что следствие проигнорировало много вопросов и подтвердил, что не признает себя виновным ни по одному из пунктов.

В последовавшем обмене репликам гособвинитель сообщила, что сторона защиты так и не привела доказательств непричастности Николая Ефименко к убийству и мошенничеству. Представитель потерпевшего, мужа Екатерины Платоновой, адвокат Сергей Сазанаков, отметил, что многие претензии его коллеги Иванова не обоснованны: ведь защитник мог требовать исследования дополнительных доказательств в ходе процесса, но почему-то предпочел молчать до стадии прений, когда судебное расследование уже закончено. Наконец, сам вдовец только заявил, что сторона защиты пытается создать подсудимому образ потерпевшего и играет на разнице социальных статусов преступника и жертвы. Действительно, Ефименко – парень из простой семьи, рядовой продавец, а Платонова – успешная бизнес-леди, дочь руководителя знаменитого на всю страну завода и наследница множества активов.

«А ведь настоящая потерпевшая лежит на кладбище, и защита только пытается создать никому не нужный ажиотаж!» – завершил свою речь вдовец.