«Что он стреляет, кадров нет». В Кургане судят возможного вербовщика и боевика ИГИЛ*

​В Курганском городском суде продолжается рассмотрение уголовного дела Миртаги Агаева. 26–летнего уроженца Азербайджана, который вырос в Кургане, обвиняют в боевых действиях в Сирии на стороне экстремистов «Исламского государства» (организация запрещена в России). Подробности – в материале «УралПолит.Ru»

В Курганском городском суде продолжается рассмотрение уголовного дела Миртаги Агаева. 26–летнего уроженца Азербайджана, который вырос в Кургане, обвиняют в боевых действиях в Сирии на стороне экстремистов «Исламского государства» (организация запрещена в России). Подробности – в материале «УралПолит.Ru»

На прошедшем на днях судебном заседании были допрошены свидетели со стороны обвинения. Одним из них стал оперативный сотрудник Управления ФСБ России по Курганской области, имя которого суд попросил не раскрывать. Он сообщил, что, по данным российских спецслужб, Миртаги Агаев предположительно с января по апрель 2014 года участвовал в боевых действиях на территории Сирийской арабской республики в составе международной террористической организации, являющейся подразделением ИГИЛ*.

По версии силовиков, одним из доказательств вины подсудимого может быть видеозапись сражения и фотоизображения, на которых Агаев запечатлен в маске. То, что это именно он, подтвердила его знакомая, которой, по ее словам, иллюстрации передал сам обвиняемый, а также фотопортретная и фоноскопическая (голосовая) экспертизы.

Помимо этого, по словам оперативника ФСБ, участие в бандформированиях вписывается в психологический портрет обвиняемого. В период проживания в Кургане Агаев зарекомендовал себя как крайне религиозный человек, который постоянно посещал мечеть. Кроме того, летом 2014 года он встретился со своим курганским знакомым в Азербайджане и активно пропагандировал ИГИЛ*, оправдывая ее террористическую деятельность, в результате чего курганец даже прекратил с Агаевым дружеские отношения.

Сейчас он объявлен в международный розыск и скрывается в Азербайджане. Власти этой страны отказываются его выдавать, поэтому Агаева судят заочно.

Сторона защиты избрала тактику создания положительного образа обвиняемого. Уроженка Баку, проживающая в Кургане, директор Курганского филиала Российского фонда культуры Людмила Середа показала, что дружила с семьей Агаевых, и Миртаги вырос буквально на ее глазах.

«Он с отличием окончил гимназию №31, а затем Курганский госуниверситет и Курганский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ. Миртаги занимался греко–римской борьбой, был председателем молодежной Ассамблеи народов Зауралья. Он никогда ни в какие религиозные организации не входил. Он даже в курганской мечети ни разу не был!» — указала Людмила Середа.

На вопрос, как она может объяснить его присутствие на видео и фото, на которых, предположительно изображены боевики, Людмила Середа, заявила, что наличие автомата на фото – не признак террориста:

«Что он стреляет, кадров нет. А автомат в руки можно вручить каждому. Даже если фото сделаны в Сирии, что с того? Теперь каждый — террорист?»

В ходе допроса она стала сомневаться, что на минутном видеоролике именно он. Хотя ранее, в ходе предварительного следствия, опознала Миртаги Агаева по голосу и внешности.

Также были допрошены друзья подсудимого. Многие познакомились с ним в секции греко–римской борьбы. Некоторые из лиц славянской внешности благодаря Агаеву стали интересоваться или приняли ислам и начали посещать мечеть в Кургане. Примечательно, что в ходе допроса они тоже пытались изменить свои первоначальные показания. В суде молодые люди утверждали, что Агаев не мог воевать за ИГИЛ*. Мол, это не в его характере, он человек добрый, другого по лицу не ударит и придерживался умеренных религиозных взглядов. Хотя на стадии предварительного следствия они же показали, что в 2014 году от общих знакомых слышали, что Миртаги уехал в Сирию воевать на стороне «Исламского государства»*. Все в один голос утверждали, что не поверили этому. Но ведь слухи–то откуда–то взялись.

Когда государственный обвинитель пытался уличить их в противоречивости показаний, некоторые молодые люди, имеющие довольно крепкое телосложение и бородки начинали вести себя агрессивно и пререкаться.

На последнем судебном заседании сторона защиты продолжила создавать положительный образ обвиняемого. В частности, адвокат представил суду справки и характеристики на Агаева из Азербайджана. В них утверждается, что с 2013 года тот проживает в азербайджанском селе, работает в школе учителем физкультуры и заслужил уважение сельчан. Также защитник Агаева представил суду видеообращения, которые получил из Азербайджана по Интернету. В них знакомые семьи подсудимого уверяют, что Агаев не мог воевать в Сирии на стороне ИГИЛ*.

«И то, что говорят гадости о его сыне, я услышала об этом, это абсурд. В это невозможно поверить. Миртаги просто не может так поступить. И ни в какой Сирии он никогда не был», – безапелляционно заявила знакомая и деловой партнер семьи Агаевых Светлана Шалилова.

На одном из роликов двоюродный брат обвиняемого Ралиф Исмаилов, который был допрошен сотрудниками ФСБ, а сейчас проживает в Азербайджане, отказался от данных ранее в отношении родственника обличительных показаний:

«Я отказываюсь от свои показания. Это слух, это неправильные показания. Я был сонный положение, я не смотрел эти показания. И это мой подпись, но я не прочитал. Это показания неправильные!»

Среди представленных видеоматериалов была запись второго дня свадьбы Агаева, которая состоялась в Баку восьмого июля текущего года. Авторы постановочного видео пытались убедить, что подсудимый и радикальный ислам – суть вещи несовместимые.

«На нем галстук, который строго запрещается в радикальном исламе. У него брюки длинные – то, что тоже противоречит радикальному исламу. И у него нет бороды. В-третьих, где есть современная музыка, где люди пьют спиртные напитки и танцуют. Он тоже танцует вместе с ними. Если бы он был радикальным исламом, он не находился бы рядом», – произносит закадровый голос на видео.

Также защитник представил суду видеообращение самого Агаева. После возбуждения уголовного дела и объявления в международный розыск он впервые вышел на связь с российской системой правосудия.

«Я заявляю то, что про меня идут эти слухи, что якобы я участвовал на стороне ИГИЛ* в боевых действиях, — это все ложь и клевета на меня. С чего могли породить такие слухи? На это я думаю, что первая причина – то, что это сделали все конкуренты моего отца», – заявил Миртаги Агаев, не пояснив, правда, какие именно конкуренты и какую цель они преследовали.

Свое отсутствие в 2014 году, когда, предположительно, Агаев воевал на стороне ИГИЛ* в Сирии, обвиняемый объяснил следующим образом. Якобы он по делам семейного бизнеса занимался поставками фруктов и овощей из Турции в Москву, где их реализацией занимался отец. Турецкие партнеры обманули его, и в Россию ушла партия испорченных фруктов. Семья Агаевых понесла крупные убытки. Отец позвонил Миртаги, и у них состоялся серьезный разговор. Глава семейства пригрозил, что выедет в Турцию и разберется с сыном и его турецкими компаньонами. Тогда, не желая усугублять конфликт, Миртаги перестал выходить на связь и уехал в Азербайджан к своей тете, старшей сестре отца. Через ее влияние он надеялся со временем уладить конфликт с родителем, что и произошло.

Вместе с тем, на предыдущем заседании друг семьи Агаевых Людмила Середа озвучила другую версию отсутствия Миртаги в 2014 году. В конце декабря 2013-го Миртаги исчез. Людмиле Середа позвонила его мать и предположила, что его украли и, скорее всего, вывезли в Сирию.

«Думаю, его накачали наркотиками, потому что он спортсмен и силой себя увезти не позволил бы», – сообщила Людмила Середа.

Впоследствии, по ее сведениям (вероятно, со слов матери Миртаги), похитители вышли с Агаевыми на связь и потребовали выкуп. Семья собрала «большие деньги», и сына вернули. Родители отправили его на историческую родину, в Азербайджан, где он по сей день и проживает.

Рассмотрение запутанного уголовного дела продолжится. «УралПолит.Ru» будет держать своих читателей в курсе событий.

*Организация запрещена в России решением Верховного суда РФ