Легенды уральской политики. Беседа девятая. Светлана Гулькевич: « Я не должна быть ни за белых, ни за красных»

​Сегодня собеседник спецпроекта «УралПолит.Ru» «Легенды уральской политики» – женщина, которая стала одним из авторов законодательной базы Курганской области в период становления современной России, была организатором избирательного процесса в регионе в течение 13 лет и по-прежнему своими приоритетами считает закон и уважение достоинства граждан. В эксклюзивном интервью «УралПолит.Ru» о жизни и работе, своих наставниках и коллегах, политической работе и конфликтах, о причинах падения авторитета власти и увлечениях рассказывает Светлана Гулькевич.

Сегодня собеседник спецпроекта «УралПолит.Ru» «Легенды уральской политики» – женщина, которая стала одним из авторов законодательной базы Курганской области в период становления современной России, была организатором избирательного процесса в регионе в течение 13 лет и по-прежнему своими приоритетами считает закон и уважение достоинства граждан. В эксклюзивном интервью «УралПолит.Ru» о жизни и работе, своих наставниках и коллегах, политической работе и конфликтах, о причинах падения авторитета власти и увлечениях рассказывает Светлана Гулькевич.

Врезка - биография

Заместитель председателя Курганской областной Думы I и II созывов, председатель Избирательной комиссии Курганской области в 2003-2016 гг., заслуженный юрист Российской Федерации.

Светлана Анатольевна Гулькевич родилась в городе Свердловске. В 1975 году окончила Свердловский юридический институт. Получив специальность юриста, по распределению была направлена для работы в Курганскую область.

Вся трудовая деятельность Светланы Гулькевич связана с правоприменительной и законотворческой практикой. В 1976 году она была избрана народным судьёй Лебяжьевского районного суда, затем несколько сроков возглавляла этот суд.

С 1991 по 1998 годы избиралась депутатом в законодательные (представительные) органы власти. Она работала заместителем председателя Курганского городского Совета народных депутатов, заместителем председателя Курганской областной Думы I и II созывов.

В 1998 году возглавила вновь формируемое учреждение юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество, сделок с ним на территории Курганской области.

С 2003 по 2016 годы работала председателем Избирательной комиссии Курганской области. За эти годы избирательная система получила новое развитие. Было проведено шесть избирательных кампаний по выборам органов государственной власти Российской Федерации, семь избирательных кампаний по выборам органов государственной власти Курганской области, более 1100 выборов выборных лиц местного самоуправления.

Светлана Гулькевич награждена почётным знаком ЦИК РФ «За заслуги в организации выборов», почётным знаком Министерства юстиции России, нагрудным знаком «200 лет Министерства юстиции России», Почётными грамотами ЦИК России, Губернатора Курганской области и Курганской областной Думы. Ей присвоено звание «Заслуженный юрист Российской Федерации».

«Судебная работа – тяжкий труд»

– Светлана Анатольевна, каким образом уроженка Свердловска и выпускница очень престижного в СССР вуза – Свердловского юридического института – оказалась судьей провинциального суда в Лебяжьевском районе Зауралья ?

– Все началось в семье. Родилась в Свердловске, там росла и училась. В семье, а отец был ветеран войны, было трое детей, и всегда была атмосфера добросовестности и порядка. Родители были дисциплинированы во всем, они верили политике государства. Отец воевал и знал, за что сражался. А всю послевоенную жизнь проработал на Уралхиммаше. И его чувство коллективизма, заводская закваска впиталась и в нас. И дух военной дисциплины был осознан и поддерживался родителями. Эту добросовестность привили детям. У меня два младших брата, один служил на подводной лодке, а его сыновья тоже военные – служили на подлодках (кстати, один из племянников должен был выйти в море в 2000 году на лодке «Курск», но по какой-то причине не попал на борт и остался жив).

В Свердловский юридический институт я поступила с третьего раза. С первого не прошла – тогда больше парней брали. На второй год я пошла на подготовительные курсы, и уверенно, без всякого блата, поступила на третий год, набрала хорошие баллы. Мы с мужем рано поженились, он тоже родился и вырос в Свердловске, мы в школе учились в параллельных классах, а заканчивал он автодорожный институт, а потом юридическую академию.

Жить в Свердловске в середине 1970-х было непросто, снабжение было неважное, и к моменту, когда я закончила Свердловский юридический институт, у меня на предпоследнем курсе родился сын, родители всегда мне помогали. Водились с малышом, делали все, что могли, то есть очень многое, чтобы я доучилась.

В институте я активно участвовала в комсомольской работе, после выпуска была возможность остаться в Свердловске в горкоме комсомола. Но одновременно предложили поехать в Курганскую область. Мы созвонились с Курганским управлением юстиции, здесь начальником работал Никитин Юрий Иванович, и меня решили взять судьей в Лебяжьевский район. У меня была, честно скажу, тогда эйфория и энтузиазм – ехать, работать.

– И как вам показалось на первом месте работы?

– Приехала в 1976 году в Лебяжье, поселили меня в гостинице. Все блага на улице... Мне просто было жутко жить так после Свердловска. Тогда судьи выбирались. И я за неделю до выборов убежала. Приехала в курганский аэропорт, уже взяла билет. Но в управлении юстиции каким-то образом меня вычислили, приехали за мной. Привезли меня к зданию обкома, а судьи тогда были номенклатурой обкома КПСС, и разговор со мной был крутой. Никитин мне сказал – ты понимаешь, чем это тебе грозит ( я уже была членом КПСС). Говорили в машине около двух часов, в итоге он сказал : «Ладно, ты месяца два отработаешь, а потом я тебя отпущу». Я согласилась. И два месяца растянулись на 41 год. В Лебяжье нам с мужем сначала квартиру не давали, потом дали жилье с печным отоплением. Потом двухкомнатную квартиру, но в ней зимой было холодно- + 4 градуса. Вода замерзала, а ребенок у нас спал в валенках. Так и жили.

Но мне попался очень хороший суд. Председателем был заслуженный юрист РСФСР – Ванеев Леонид Степанович. Он, когда учился в Свердловском юридическом институте, был сталинским стипендиатом. А учился он раньше Сергея Сергеевича Алексеева, который стал одним из авторов современной Конституции РФ, так вот Алексеев был после него сталинским стипендиатом. Но поскольку у Ванеева родители были репрессированы, то его после института отправили адвокатом на Камчатку. А потом он как-то попал в Лебяжьевский район Курганской области.

Начинать с ним работать было легко – ум и интеллект руководителя поражали. Если надо рассмотреть какое-то дело, он помнил конкретные дела по аналогии, постоянно сверялся с бюллетенем Верховного суда, предлагал мне «Давай посмотрим!». И с тех пор я также, независимо от опыта, всегда изучаю документы вышестоящих судов. В Лебяжье я проработала восемь лет, здесь у меня родился младший сын, и сейчас в шутку говорю – если меня выбросить на необитаемый остров, то я выживу в любой обстановке.

А затем меня перевели в областной суд. Потом, учтя, что у меня был опыт председателя суда в Лебяжье, предложили возглавить Октябрьский районный суд в Кургане.

Теперь, по прошествии времени, замечу – судебная работа – это тяжкий труд. Не физически, а психологически. Ведь перед тобой судьба человека. В уголовном деле есть подсудимый и потерпевший. Кого больше жалко? А в гражданском деле есть истец и ответчик. И твоим решением всегда одна сторона недовольна. Судья все это ощущает постоянно. Пройдя эту школу, ты закаляешься – и морально, и психологически. Но у меня всегда был принцип – идти по пути сострадания, по пути человека. Люди ведь нуждаются в разъяснении.

– Доктор юридических наук, экс-судья Конституционного суда, член Совета по развитию гражданского общества и правам человека Тамара Морщакова на днях, говоря о необходимости судебной реформы, подчеркнула важность задачи для власти на деле обеспечить независимость судей, снять существующее, по ее мнению, противоречие между декларацией и реальностью. Что вы об этом думаете?

– Все зависит от человека. Я достаточно долго проработала в судебных органах. Но ни разу мне не было предложения сделать вот так или иначе. Никогда! Просто у людей не возникало необходимости. В Лебяжье были и первый секретарь райкома и председатель райисполкома, но они обращались только с вопросами – как вы думаете? Прямого давления ни разу не было. А сейчас тем более. Прийти просто так к судье и попытаться повлиять на его решение – я не верю в эту ситуацию. Если ты не захочешь, то никто не вмешается. А если у тебя есть изъян, то как его обнаружить, даже при строгом отборе? Да, иногда приходят случайные люди. Но раньше, к примеру, была система резерва кадров судей. У мировых судей, у которых огромная нагрузка. Но их число зависит от возможностей регионального бюджета. Работа судьи очень ответственная и трудная.

«В думе мне пришлось перемалывать себя»

– Каким образом вы пришли в политику?

– Это было неожиданно. Работала в суде, в 1992 году ко мне пришли комсомольцы и предложили выдвинуть депутатом в Курганский городской совет. Пришли и искренне убеждали. И я согласилась. В то время судьи еще могли быть депутатами. И меня избрали по Заозерному избирательному округу – я здесь жила.

А в областную думу позже моими соперниками были генеральный директор Курганмашзавода Валерий Дородный, а еще известный врач-уролог. В Заозерном жили работники КМЗ, как и в Рябково, часть которого также входила в избирательный округ. Я ходила по округу, сама встречалась с людьми. И выиграла. Думаю, потому, что я судья и женщина.

В 1992 году председателем городского Совет народных депутатов был избран Александр Казанцев, и он предложил мне стать его заместителем. А у меня в то время было настроение уйти из судей. Какой-то ступор появился – не могу судить, не могу в суде работать. Какой-то предел наступил. Добровольно, ни с кем не советуясь, я ушла в отставку.

И пришла на политическую работу. Но она была для меня сложной. Ведь я как судья и рассуждала как судья: если не положено, то не положено. Незаконно, значит незаконно. А в думе все наоборот, идут предложения новых нормативных актов, состав думы у нас был демократичный – были и Вячеслав Тяжельников и Людмила Ганеева, другие, всего более 130 депутатов, все они мыслили по-другому. А я этого не понимала. Я все время «застегнутая на все пуговицы», такая жесткая – в общем, надо было перемалывать себя. С другой стороны – это хорошо, в итоге все равно произошли внутренние изменения, постепенно я начала эту работу понимать. А нужно было рассуждать с точки зрения целесообразности, необходимости, многое взвешивать и анализировать.

А потом были события 1993 года, противостояние президента Ельцина и Верховного Совета России. Нужно городской думе было принимать решение – за кого мы? И мы с Казанцевым не подписали решение Курганского городского Совета, осудившее указ президента Ельцина «О поэтапной конституционной реформе». У меня не было внутренней уверенности, что мы принимаем правильное решение. Я была против категоричных оценок. А решение тогда подписал Вячеслав Тяжельников. Я и сейчас убеждена, что мы с Казанцевым были правы, категоричность вела к конфронтации в обществе.

– Это имело какие-то последствия?

– Да, в результате мы как-то пришли на работу, а горотдел милиции выставил охрану на входе в здание Совета и нас не допустили в кабинеты. Фактически намечался принудительный роспуск городской думы. Мы в тот день отстояли ситуацию, но дума вскоре была все же официально распущена.

И в октябре 1993 года я оказалась в свободном плавании. Но тут были назначены выборы в Госдуму РФ первого созыва и Совет Федерации и Анатолий Ельчанинов, председатель Курганского горисполкома и Руфина Новоселова, руководитель его аппарата, предложили меня в окружную региональную избирательную комиссию. Я стала ее председателем. Тогда и начались мои выборные дела.

Выборы были очень непростые. Нормативной базы не было, а были только инструктивные письма ЦИК. Кандидатами в Совет Федерации были тогда Богомолов, Юсов, Валерий Овсянников, в Госдуму – Николай Безбородов.

Именно тогда проявилось давление на комиссию. Выдвигался представитель президента в области бывший врач из Шадринска Вениамин Гранкин, но документы он сдал за одну минуту до окончания официального срока – в 23 часа 59 минут. Причем он принес подписные листы, но не полностью. И на следующий день звонки отовсюду из Москвы – мол, нельзя ему отказывать. Но мы ему отказали. Меня приглашал глава администрации области Валентин Герасимов, спрашивал – что ты думаешь? Но я сказала – его нельзя регистрировать, у него более тысячи подписей не хватает. Отказали и Ильгизу Юсупову. Он собирал подписные листы в своих родных деревнях – и все подписи сделаны одной ручкой. А все эти подписные листы мы должны были отправить на проверку в Москву. Я говорю Герасимову – Валентин Павлович, вы представляете, как это будет выглядеть? И мы Юсупову отказали. Он потом долго обижался.

А потом я решила выдвинуться в областную Думу первого созыва, как уже говорила. Выиграла и мне председатель областной Думы Олег Богомолов предложил стать его замом. Я не сразу согласилась, зная сложности работы и вообще в рамках области. Но в итоге работала, причем, по моему убеждению, у заместителя председателя думы главное – это работа с документами.

А в первом созыве мы принимали главные документы – устав Курганской области и закон о Курганской областной Думе. Для меня основной при этом была юридическая сторона. Здесь активно помогали и Борис Рудаков из аппарата администрации области и депутаты.

И наш устав (это не мое мнение) стал одним из лучших уставов регионов страны. 1 декабря 1994 года мы его подписали – Валентин Герасимов и я, потому что председатель облдумы Олег Богомолов был тогда в отъезде. Устав до сих работает, хотя в него вносят некоторые поправки. Очень важно было, к примеру, найти в уставе терминологию и формулировки, которые определяли статус руководителя региона, роль политических партий и другие непростые тогда вопросы. Но документ прошел все экспертизы, и честно говоря, он мне до сих пор нравится. Получается, что юридическая сущность во мне побеждает.

Дума первого созыва тогда работала два года, и на второй созыв – с 1996 по 2000 год – я тоже избиралась в депутаты опять в Заозерном районе. Но в думе второго созыва, вы помните, сложилась конфронтация между депутатами и исполнительной властью, администрацией. А для меня близкие и те, и эти. Я не хотела участвовать в этой борьбе, ведь я отвечала за юридические вопросы, то есть, по сути, не должна быть «ни за белых, ни за красных». И ушла в совершенно другую структуру.

«От работы в избиркоме отказывалась две недели, но Богомолов убедил»

– В 1998 году министр юстиции Российской Федерации назначил вас Главным государственным регистратором Курганской области. Это было абсолютно новое дело?

– Да, надо было организовывать новую службу – по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Курганской области. Я там проработала четыре года и с удовольствием вспоминаю то время. Набрали молодой коллектив, ребята все энергичные, мне было с ними интересно, они не давали застаиваться. Многих помню до сих пор.

А систему регистрации надо было начинать с нуля. Наши с вами права на квартиру, участок земли и т.д. тогда никто не закреплял. Технические документы в БТИ были, а нормативной базы нет. И снова началась юридическая работа. А ведь на предприятиях например, Курганмашзаводе или железной дороге, надо было зарегистрировать каждый столб и землю под ним. Это была очень большая и конкретная работа и мне было очень интересно.

И когда в 2003 году встал вопрос о работе в облизбиркоме, потому что Герасимов, работавший председателем комиссии, уходил в отставку, это было для меня неожиданно. Мне об этом позвонил Олег Богомолов, но я не хотела идти туда. Две недели не давала согласия, потому что мне это было неинтересно

– А потом?

– Убедили, что нужно. И я заново вернулась к избирательному законодательству. А оно очень сложное. Там очень многое определяют, к примеру, технические моменты, от которых зависит – зарегистрируют кандидата или нет. И мне сразу в 2003 году достались выборы в Государственную думу. У нас появились кандидаты из Свердловской области, тот же Павел Федулев. У него, кстати, были очень опытные юристы. Но он, как известно, не принял участие в выборах по Курганскому одномандатному избирательному округу, был снят с дистанции накануне выборов решением областного суда. Там была сложная ситуация. Я тщательно отрабатывала все документы по этому делу, сидела день и ночь. И помогла судебная работа – потому что решение суда надо писать с учетом всей нормативной базы. И наши решения были похожи на судебные решения.

Врезка

Павел Федулев был снят с регистрации по инициативе областной избирательной комиссии 28 ноября 2003 года решением областного суда за превышение 5% предела помимо избирательного фонда. Суд продолжался три дня. Спор продолжился в Верховном суде. 6 декабря Верховный Суд оставил в силе это решение. Фамилию Федулева вычеркивали из бюллетеней в день выборов.

Тогда и физически было сложно. К нам даже охрану приставили. Сопровождали домой до подъезда. Если бы кто-то решил что-то сделать, это было возможно. Но силовики тогда работали очень хорошо. Тогда прокурором области был Владимир Зубрин.

– А как шли губернаторские выборы 2004 года?

– Они тоже были непростые. Кандидатами были Собакин, Назаров и Богомолов. И были, признаюсь, попытки вмешательства в работу избиркома. Были всякие ситуации. Кстати, Олег Алексеевич (Богомолов, – прим ред.) крайне редко вмешивался. И если я видела, что это невозможно, тогда говорила – нет, невозможно. Он как юристу мне верил. Но была ситуация, когда мне предлагали снять Собакина с выборов. Это были федеральные органы, причем они это предлагали очень круто. Вплоть до того, что мол, если вы не поймете, то работать не будете. Я отказалась категорически, потому что не было никаких оснований – Собакин работал по закону. А мотив был такой – если снять Собакина, открывалась вакансия для следующего кандидата, его надо было подтянуть. Но и Богомолов крайне отрицательно относился к этой ситуации. А по итогам голосования Богомолов получил 49% голосов, а Собакин – 41. Дату голосования во втором туре мы назначили, но потом прокурор принес протест, и голосование перенесли на другой день. Но мы в Верховном суде выиграли, правда, после того, как выборы закончились. В Верховном суда нас спросили – зачем вам это надо? А мы отвечали – для чистоты дела. Моя совесть как юриста оказалась на высоте.

«Избиратели стали более взвешенными в своих решениях»

– Споры с избиркомом в судах были частыми?

– Конечно, особенно, когда проходили выборы в областную Думу. На каждых выборах кандидаты спорили. Подчеркну – я никогда не давала команду – убрать Петрова, Иванова, Сидорова. Главное – чистота документов. Например, в 2004 году на выборах главы Кургана были предложения снять с выборов Анатолия Ельчанинова. Это шло сверху, были какие-то внутрипартийные разборки. Местной власти в области было не до того – они сами выбирались. Но я категорически отказалась, у меня было хорошее мнение о Ельчанинове, а когда посмотрела документы, то убедилась – он действовал чисто и очень грамотно. И я сообщила, что он выиграл по закону. Тогда избирался еще и Алексей Дудич. И мне все говорили, что я «действую против партии».

– А как вы сочетали членство в партии «Единая Россия» и работу в облизбиркоме?

– Я в 2005 году приостановила свое членство в партии, чтобы снять возможность такого давления. А в 2011 году на выборах в Госдуму РФ от «Единой России» шли три кандидата – Ильтяков, Мединский и Кокорин. Предполагалось избрать двух депутатов. Но получить два мандата не получилось, у Мединского не хватило около 10 тыс. голосов. Данные были внесены в систему ГАС «Выборы», но нам не поверили – пришли проверять, не буду говорить – кто. Спрашивали, нельзя ли что-нибудь с этой системой сделать. Но что-то придумать такое можно на участковой комиссии, а в системе ГАС «Выборы» это невозможно, данные, внесенные в ТИКе, сразу уходят в два адреса – на сервер в ЦИК РФ и в облизбирком. И если что-то не сходится, следует немедленная реакция ЦИК. У нас был только один случай – ошибка в цифре из Целинного района, мы нашли ее и составляли повторные протоколы. Все другие жалобы – на местных выборах, например, из Куртамышского района, из других округов не подтвердились.

– Современные выборы не обходятся без политтехнологов. Как вы считаете, насколько они влияют на выбор избирателя?

– Политтехнологии влияют на выбор в зависимости от уровня избирателя. Политтехнологи – люди грамотные, они знают, на какие точки надавить, чтобы люди приняли то или иное решение. Но уровень избирателей, считаю, повысился. Они стали более грамотными и более взвешенными в решениях. Это в советское время люди верили тому, что им говорят. И явка была 99%. Сегодня для получения результата используются самые разные методы. Вспомним выборы в областную думу 2010 года, когда кампания была очень грязной, с компроматом и оскорблениями. А люди не воспринимают это, чем больше грязи, тем оказалось хуже для кандидатов.

– А как тогда расцениваете все эти постоянные соглашения партий и кандидатов о «честных и чистых выборах»?

– Это, как раз, технологический прием, местные отделения партий все равно проводят политику, которую им диктуют их руководящие органы и они ее будут проводить, как доказывает опыт. Они ведь знают, выиграют или нет. Некоторые партии даже радовались тому, что они проиграли, например, последние президентские выборы. Для них было важно заявить о себе, а не брать на себя реальную ответственность. И поэтому они ведут себя раскованно, шумно.

Не для рекламы, но отмечу очень грамотную работу КРО ЛДПР. У них всегда очень хорошо подготовленные документы, они работают, четко соблюдая законы. Вспомним, когда необходимо было почистить списки от кандидатов, имеющих судимость. Таких, например, у «Единой России» было до 200, и это было очевидным основанием отказать в регистрации партсписков. Такие были у ЛДПР – они тут же почистили, «Единая Россия» – тоже. А другие партии не захотели это делать. У нас был спор по Катайску со «Справедливой Россией», когда мы не зарегистрировали их кандидата.

Но в целом партии благодарят избирком за объективное к ним отношение. На последних губернаторских выборах непростая была ситуация у коммунистов, их кандидат Иван Евгенов с трудом преодолел муниципальный фильтр, потому что в некоторых районах прямо запрещали давать подписи в его поддержку. Я звонила руководителям этих районов и говорила «Вы что творите?». В итоге КПРФ собрала подписи в поддержку кандидата и он был зарегистрирован и участвовал в выборах. У некоторых партий нет ни свежих идей, ни свежих людей.

«Государство не воспитывает доверие к выборам»

– Административный ресурс видоизменяется, есть здесь динамика? Например, мы неоднократно писали о том, что на селе несоразмерно большую долю на выборах региональных и местных составляет число голосующих в выносных ящиках. Иногда до 25 % от числа участвовавших в выборах. Этой проблемой озабочен и ЦИК РФ. Что думаете по этому поводу?

– Такой ресурс существует, в селе патриархальное население по-другому воспринимает многие вещи. Даже в городе на разных округах самые разные, неожиданные результаты. Люди все разные.

На мой взгляд, надо дать возможность избирателям голосовать досрочно. На президентских выборах 2018 года не будет открепительных удостоверений, можно будет проголосовать в любом региона страны. Но досрочное голосование не предусмотрено. А в Белоруссии это возможно.

Но вообще избирательное законодательство движется навстречу избирателю. Я за прямые выборы. Думаю, что сейчас введены выборы глав сельских районов на конкурсах неправильно. Там ведь все людей знают.

Серьезная проблема – низкая явка. У людей создалось мнение, что их голос неважен. Избиратель не верит, что может как-то повлиять на результат. Отсюда апатичность и взрослых, и молодежи. Государство не воспитывает доверие к выборам.

Есть и основания для такого недоверия, ведь роль депутатов органов местного самоуправления падает, потому что их правильные решения не получают финансовой поддержки. Местная власть лишена необходимой налоговой базы для доходов, экономическая ситуация подрывает авторитет такой власти.

Напомню идею «Уральской республики», я участвовала в совещаниях в Свердловске, когда это обсуждалось – ведь это была не идея сепаратизма. Сегодня субъекты Федерации имеют разный статус и это нужно исправлять. Экономика и политика тесно связаны. На мой взгляд, тогда достаточно эффективно работала Ассоциация экономического взаимодействия Урала во главе с Эдуардом Росселем и губернаторами областей. Это способствовало улучшению экономического сотрудничества между субъектами Урала. В условиях бартерных сделок это стабилизировало ситуацию.

– В прошлом году несколько месяцев некоторые СМИ муссировали тему вашего выхода на пенсию. Что это было ?

– Думаю, кампания был развязана в отместку за то, что я весьма скептически оценила в ЦИКе РФ одну из кандидатур на председателя областной комиссии после моего ухода. А о том, что я собралась уходить с этой работы я сообщила губернатору Алексею Геннадьевичу Кокорину еще в январе 2016 года. И тогда же предупредила Эллу Памфилову. Я трезво взвесила силы и приняла такое решение. Сейчас я работаю экспертом в аппарате губернатора. Веду прием в общественной приемной. И эта работа мне нравится – людей приходит много, им нужно помогать. Других планов нет.

– И как складывается жизнь?

– Мы с мужем живем в собственном доме в Балках. Чтобы его купить продали квартиру в городе. У нас 23 сотки земли. Половина огород – другая – зона отдыха. Люблю работать на участке, развожу цветы. Соседи хорошие. Муж тоже увлечен хозяйством. Сыновья – офицеры УМВД и следственного комитета – вышли в отставку. У меня четверо внуков – два парня и две девочки. Одна из внучек живет в Москве, учится в МГИМО. Все у нас постоянно бывают. Отдыхать любим на местных курортах в Челябинской области – в Абзаково, или в Башкирии.

– Спасибо вам за интересное и откровенное интервью, желаю вам здоровья и успехов

Павел Овсянников