Последнее слово шефа бунтующей колонии: «Показания – фальшивка, следователи – под контролем!»

Годовая тяжба в Копейском горсуде по делу бывшего начальника копейской исправительной колонии № 6, в ноябре 2012 года шокировавшей всю страну массовой акцией неповиновения заключенных, вышла на финишную прямую.

Суд над отстраненным начальником бунтовавшей ИК-6 в Копейске завершат до конца 2014 года. Приговор Денису Механову должны огласить уже 22 декабря. В понедельник, 17 ноября, обвиняемый в вымогательстве денег у осужденных и изготовлении оружия выступил перед служителями Фемиды с последним словом, чтобы заверить их в своей невиновности. Но перед этим судье и участникам заседания пришлось выслушать многочасовую тираду его защитников, которые обвиняли потерпевших зэков в сговоре, а следователей – в их управляемости заинтересованными лицами сверху, сравнивая историю с отделением Крыма от Украины и подчеркивая, что это «войдет в анналы руководств» по тому, как «красные зоны превращать в черные». О чем просил судью Механов и на что делали ставки его защитники – в материале «УралПолит.Ru».

Годовая тяжба в Копейском горсуде по делу бывшего начальника копейской исправительной колонии № 6, в ноябре 2012 года шокировавшей всю страну массовой акцией неповиновения заключенных, вышла на финишную прямую. Дениса Механова, напомним, обвиняют по части 3 статьи 285 УК РФ в использовании служебных полномочий и по части 4 статьи 223 УК РФ в пяти эпизодах незаконного изготовления оружия. По версии следствия, он давал неоднократные указания подчиненным на систематические поборы с заключенных колонии. В этой связи 24 ноября 2012 года в ИК-6 около 500 зэков отказались выполнять требования администрации, устроив двухдневную акцию неповиновения и выйдя на крышу с плакатами и требованиями об ослаблении режима. Согласно жалобам заключенных, поступивших в Следственный комитет, в период с 2008 по ноябрь 2012 года работники ИК-6 по согласованию с Механовым требовали от заключенных деньги в сумме от пяти до 90 тыс. рублей, угрожая им физическим насилием и ужесточением условий отбывания наказания. Около тысячи осужденных ИК-6 написали открытое письмо прокурору Челябинской области и руководителю Совета по правам человека при президенте РФ, в котором потребовали отстранить Механова и двух его подчиненных от должности из-за того, что те препятствовали объективному расследованию дела и встречам зэков с правоохранителями. Через месяц на Дениса Механова завели дело о превышении должностных полномочий и отстранили его от работы.

В ходе прений гособвинение просило у суда отправить Механова на пять лет в колонию общего режима за злоупотребление должностными полномочиями, а от наказания за изготовление оружия освободить за истечением срока давности. Ответ прокурорским работникам защита готовила неделю и в итоге растянула свою речь почти на шесть часов.

Предпоследнее заседание по делу Механова должно было стартовать в Копейском горсуде в 14:00, но почему-то затягивалось на 20 минут. Герой дня на него прибыл самостоятельно – с декабря 2012 года Денис Механов находится под подпиской о невыезде. Ожидая вместе с адвокатом начала процесса в коридоре, он обсуждал с прокурорскими работниками свои дела. Через несколько минут в зале суда они займут разные стороны баррикад, а пока – сетуют на идущий в здании госоргана ремонт и дружелюбно шутят друг над другом. За диалогом внимательно следили матери потерпевших осужденных, также ждавшие в коридоре начала процесса.

В зале, кроме участников процесса, – только две правозащитницы и родные привезенных на заседание осужденных. Трое заключенных в качестве потерпевших – за решеткой под охраной, обвиняемый – на скамье в зале среди других слушателей.

К слову, Механов к финишу судебного процесса ослабил свою защиту – участвовать в прениях приехали только два из трех его адвокатов из-за болезни защитницы Ирины Валиевой, при этом один из них, Андрей Чернышев, заметно задержался, прибыв в зал заседаний через 40 минут после начала слушания. Поэтому зачитать свою позицию пока предложили второму адвокату Вячеславу Гульчаку.

Выступление защитник начал с цитирования норм права, расшифровывая для судьи понятия «презумпция невиновности» и прочие. Речь защитника то и дело перекрывал работающий в соседнем помещении перфоратор. Участники, как могли, пытались вслушиваться, но слова все равно разбирались с трудом. После очередного надрывного воя строительного прибора судья остановил защитника и попросил «читать погромче и помедленней, а то секретарь не успевает».

Гульчак детально прошелся по всем пяти вменяемым Механову эпизодам изготовления оружия, настаивая на том, что начальник ИК-6 не давал незаконных распоряжений о производстве именно холодного оружия для своих целей, а поручал сделать пробные художественные образцы сувенирной продукции для лицензирования по согласованию с ГУФСИН по Челябинской области.

Перейдя к обвинению в злоупотреблении полномочиями, Гульчак апеллировал к отсутствию среди предоставленных следствием доказательств фактов того, что Механов давал устные указания об улучшении или ухудшении условий для определенных заключенных. То и дело вставляя в свое выступление мхатовские паузы, чтобы обратить на себя внимание уже отвлекшихся от хода его мыслей слушателей, адвокат подчеркнул, что в существовавших в колонии поборах виноваты сами заключенные. «Как и в армии, в местах лишения свободы отбывают наказание различные люди. В данном случае некоторые из них действовали в личностных интересах, создавая для себя удобные условия и взаимоотношения со средним звеном администрации, а также видимость того, что они являются приближенными к начальнику администрации колонии. В связи с чем имели место быть непорядочные требования о сборе средств у своих же собратьев», – отмечал он. Да и вовсе в дни, когда заключенные якобы получали от него такие распоряжения, Механова в колонии не было, так как он находился в отпуске, уверял Гульчак и настаивал на полном оправдании подзащитного по всем эпизодам. «Каких-либо доказательств о причастности Механова к тому, что он давал указания о необходимости перечисления денежных средств, суду органами следствия не представлено. Это надуманный факт, который органы предварительного следствия пытаются навязать, – подчеркнул Гульчак, добавив, что нет и доказательств того, что сбор средств привел к тяжким последствиям, выразившимся в массовой акции неповиновения заключенных. – В данном случае именно Механов стал тем стрелочником, на которого кому-то нужно перевести все, что случилось в ИК-6 в ноябре 2012 года».

Речь Гульчака продлилась чуть больше часа. Его коллега Андрей Чернышев к тому времени уже успел прийти в зал и подготовиться к выступлению. В отличие от Гульчака, в своем слове он совсем ушел от упоминаний Дениса Механова и вменяемых ему деяний, перейдя к разбору личностей свидетелей. По его версии, уголовное дело Механова имеет конкретных сценаристов, которых установят в ходе расследования дела о массовых беспорядках в колонии, а также постановщиков. Читая пропитанную сарказмом, основанную на предположениях и личном мнении речь, он отметил, что расследование по этому делу пока затягивается, так как следователи приняли выжидательную позицию, ожидая приговора Денису Механову. А также подчеркнул, что в рамках дела правоохранители получили несколько сотен жалоб от заключенных, написанных слово в слово, как под копирку, а также аналогичные повторяющиеся блоки показаний свидетелей в материалах дела, составленных абсолютно разными следователями. «Это означает, что действия следователей не только контролировались, но и направлялись чей-то рукой сверху. Это каким-то образом все согласовывалось. Сделать это могли далеко не рядовые следователи – их действия корректировались вышестоящим руководством, – уверял Чернышев. – Идут блоки слово в слово, запятая в запятую. Это не странно? Разве следователи или прокурор, который утверждал обвинительное заключение, не видели это?».

Он приводил примеры, доказывая, что свидетели во время следствия и в суде путались в своих показаниях, при этом читал по кругу одни и те же факты и сводил свою защиту к деталям, не рассматривая картину в целом. Участники процесса от его монотонной речи будто впадали в транс, лишь изредка устало вздыхая и желая хоть как-то поторопить адвоката закончить выступление. Но не тут-то было. Отвыступав почти два часа, Чернышев попросил у судьи пять минут перерыва, чтобы «попить водички». Во время паузы Механов было попросил защитника ускориться, на что тот отрезал: «Не мешай мне».

По словам Чернышева, до дела Механова в российской судебной практике почти не было рассмотрения подобных дел. «Поздравительной открыткой» к их процессу стал оправдательный приговор начальника ИК-5 в Петропавловске-Камчатском, который обвинялся в превышении должностных полномочий за требование у родных осужденных зимних шапок, системы видеонаблюдения, мебели и телевизора для нужд колонии.

Во время перерыва адвокаты советовали Механову, что лучше сказать судье

При этом адвокат сравнил ситуацию с массовыми беспорядками в ИК-6 и уголовное дело в отношении Дениса Механова с крымской операцией, подчеркнув, что их можно включать в «анналы руководств, посвященных тому, как расшатать зону, чтобы превратить ее из красной в черную». После чего обвинил следователя Мищука, занимавшегося делом Механова, в фальсификации протокола допроса одного из свидетелей путем дублирования показаний другого заключенного и попросил суд признать допрос обоих свидетелей недопустимым доказательством, не имеющим юридической силы.

Около полседьмого вечера судья осторожно поинтересовался, долго ли еще. «Я Вас не ограничиваю, просто у нас рабочее время заканчивается. Если еще много – давайте тогда перенесем заседание», – пояснил судья. На что Чернышев заверил его, что ускорится, и попросил еще десять минут.

«Сколько можно?! Ведь одно и то же уже в сотый раз говорит и читает! Так до речи Механова и дело не дойдет!» – завозмущались в зале.

Адвокат настаивал, что в действиях Механова не было личной заинтересованности. «А на нет и суда нет. Прошу вынести оправдательный приговор по всем эпизодам. Если Механова и следует наказывать, то в рамках дисциплинарной ответственности, а не уголовной», – резюмировал Андрей Чернышев.

В ответ на его выступление слово попросил один из потерпевших – заключенный ИК-6 Тихонов, который ранее жаловался на избиения и пытки в колонии. Комментируя выражение Чернышева о превращении шестой колонии «из красной в черную», он подчеркнул, что слова защитника направлены на присутствующих в зале. «Но всем, кто следил за событиями в ИК-6, очевидно, что процесс идет под чутким контролем оперативных служб и ситуация в колонии стабилизируется. Все здесь будет, как и при Механове. Разве что без поборов», – подытожил он.

По завершении четырехчасовой речи Чернышева судья вновь объявил перерыв. В итоге к последнему слову Механова участники процесса подошли уже к 19:30. Выступая перед судьей, экс-начальник ИК-6 подчеркнул, что по-прежнему не признает себя виновным и никаких преступлений не совершал.

...а матери потерпевших пытались пообщаться с ними, несмотря на протесты конвоиров

«В деле можно увидеть два доказательных факта – принятие гуманитарной помощи и подписание документов о штрафных санкциях. Это все в колонии производилось мной в рамках закона. Исходя из логики следствия, прежде чем водворять в ШИЗО или подписывать документы об УДО, я должен был выяснить, не оказывали ли эти осужденные гуманитарную помощь колонии, потому что хватит только одного заявления, чтобы в отношении меня завели уголовное дело», – прокомментировал Денис Механов.

Он подчеркнул, что никогда не запрещал заключенным за свой счет улучшать условия их содержания. «Гуманитарная помощь – это добровольное пожертвование. Иного я предположить даже не мог. Жалоб от осужденных и родственников по фактам вымогательства гуманитарной помощи ко мне не поступало ни на личном приеме, ни в устной форме. И у меня повода не было подумать, что что-то не так», – продолжил Механов, обратив внимание, что все обвинение следствия построено на показаниях осужденных, состоящих на различных должностях: «Я считаю, что нельзя полностью исключить, что некоторые из них, прикрываясь якобы имеющимся моим распоряжением, поставили необходимость оказания гуманитарной помощи, преследуя свои цели. Например, выслужиться перед администрацией или создать себе более комфортные условия проживания».

Механов также обратил внимание судьи на то, что все жалобы и заявления о вымогательстве гуманитарной помощи поступили после массовых беспорядков, когда обстановка в колонии была крайне накалена. «Это, на мой взгляд, говорит, что подобные массовые обращения осужденных явились следствием массовых беспорядков, а не их причиной, и дальнейшим поводом требовать ослабление режима содержания и всяческих поблажек для отрицательно настроенных осужденных», – заключил обвиняемый.

Речь бывшего начальника ИК-6 и его адвокатов слушатели процесса назвали «циничной до предела». «Понятно же, что некоторые заключенные и сотрудники выгораживали Механова, а теперь сами могут попасть на скамью подсудимых – ведь на них же сторона защиты все сваливает... Все адвокаты Механова говорят, что следователи оговорили их подзащитного, сфальсифицировали протоколы допросов, сфабриковали дело. Интересно, следователям-то самим не противно, что Механов так их персоны в грязи извалял?» – недоумевает правозащитница Оксана Труфанова, присутствовавшая на заседании.

Добавим, суд должен огласить свой вердикт по резонансному уголовному делу 22 декабря. «УралПолит.Ru» будет следить за развитием событий.