Китайская мечта Бориса Дубровского. Региональные власти погнались за «длинным юанем»

​Власти Челябинской области рассчитывают на привлечение в экономику региона инвестиций из Китая, Казахстана и Южной Кореи. Азиатский вектор поиска средств в очередной раз подтвердил на минувшей неделе губернатор Борис Дубровский в ходе пресс-конференции, посвященной итогам 2014 года.

Власти Челябинской области рассчитывают на привлечение в экономику региона инвестиций из Китая, Казахстана и Южной Кореи. Азиатский вектор поиска средств в очередной раз подтвердил на минувшей неделе губернатор Борис Дубровский в ходе пресс-конференции, посвященной итогам 2014 года. Однако завоевать внимание государств Востока экономике области будет весьма непросто. Журналист «УралПолит.Ru» переговорил с экспертами и попытался разобраться, насколько обоснованы надежды губернатора на азиатских инвесторов.

Попытки развернуть вектор привлечения инвестиций на Восток предпринимались и ранее. Визиты бизнес-делегаций в КНР проходили при участии первых лиц региона еще в бытность губернаторами Петра Сумина и Михаила Юревича. Однако, до недавнего времени видимых результатов не было. Как правило, дело заканчивалось лишь заявлениями о намерениях или сугубо символическими шагами вроде объявления побратимами Челябинска и административного центра Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР Урумчи.

Но инвестиции на Южный Урал шли с Запада. В первую очередь, из Европы. Об этом свидетельствует и прописка «материнских» компаний, появившихся в регионе совместных предприятий с иностранным участием. Так, Инвестиционный портал Челябинской области среди крупных иностранных инвесторов называет компании из Германии, Италии, Франции, Финляндии, США, Дании, Великобритании, Швейцарии – и ни одной азиатской. Подтверждает тенденцию и статистика. К примеру, из 3,006 млрд долл. США инвестиций, поступивших в экономику региона из-за рубежа в 2013 году, треть приходится на Швейцарию.

И Челябинская область не является исключением. «Китайские инвестиции на запад от Урала вообще нигде не присутствуют, – отметил в беседе с корреспондентом «УралПолит.Ru» директор Агентства инвестиционного развития Челябинской области Олег Пермяков. – Китайский капитал активно осваивает Дальний Восток, Сибирь, но дальше на запад он не продвигался».

Фактически, единственным более или менее заметным инвестором из Азии до недавнего времени оставался лишь Казахстан. В регионе действует порядка 200 предприятий, в числе учредителей которых есть физические или юридические лица из соседней республики. По итогам 2013 года Казахстан стал четвертой страной по величине инвестиций в экономику Челябинской области (213,6 млн долл.). Недаром именно на сотрудничество с Казахстаном сослался Борис Дубровский в подтверждение перспективности «азиатского» инвестиционного вектора региона. Вектора, в значительной степени вынужденного и обусловленного обострением внешнеполитической обстановки и режимом санкций, введенных против России США и европейскими странами. Хотя переориентация поиска потенциальных инвесторов с Запада на Восток была заявлена Борисом Дубровским еще в 2013 году, практически сразу после того, как он занял кресло главы региона, тогда еще с приставкой «и. о.».

Вместе с тем именно Казахстан трудно представить в качестве крупного инвестора. «Я бы не стал ждать роста инвестиций из этой республики, – делится размышлениями старший партнер группы компаний «Авуар» Алексей Овакимян. – Действительно, раньше в Челябинскую область заходили казахстанские банки, в рамках расширения своей розничной сети на территории России. Но все банки, которые хотели сюда прийти из Казахстана, уже здесь. Сегодня же можно говорить не о том, что казахские предприниматели будут создавать у нас свои предприятия, а о том, что российские бизнесмены начнут регистрироваться у соседей. В Казахстане ниже налоговая нагрузка, а логистическое плечо позволяет работать с его территории и на Челябинскую область».

Не особенно верят в перспективы привлечения крупных инвестиций из соседней республики и в АИР. «Казахстан как источник инвестиций – это несколько преувеличено, – признает Олег Пермяков. – Если оценивать масштабы экономики, технологический уровень, то скорее можно вести речь о том, что Россия могла бы инвестировать в Казахстан, а не наоборот. Хотя в любом случае развитие Евразийского экономического союза остается приоритетом, в том числе для нашего региона. Челябинская область имеет протяженную границу с республикой, и экономическое взаимодействие между нами очень важно».

Иные сложности ждут «ловцов инвестиций» в Китае и Корее. «В 2011 году китайцы утвердили стратегию развития страны на 50 лет, и там ни слова не было о существенных инвестициях за пределами КНР, – отмечает Алексей Овакимян. – Они принципиально не размещают свои производства за рубежом. Россия для них – это только сырье. Максимум, что китайцы у нас реализуют – короткие проекты в один сезон вроде сельскохозяйственных предприятий, которые каждый год появляются и исчезают в Челябинской области. В китайские инвестиции я не верю».

Впрочем, и для Южной Кореи регион пока малопривлекателен, считает эксперт. «У корейцев есть инвестиционные проекты, которые реализуются в России, – напоминает г-н Овакимян. – Но надо понимать, что их подтолкнет размещать производства именно в Челябинской области. Обычно они строят близко к рынку сбыта. В принципе, такой рынок мы можем предложить. Но этого мало. Необходимы еще какие-то преимущества. То есть льготы. А для этого необходимо создать особую экономическую зону. Иначе корейцы в Челябинскую область не пойдут. Они пойдут в Набережные Челны, где уже есть ОЭЗ, или в Верхнюю Салду, где также есть ОЭЗ, или в Казахстан, на территории которого действуют девять особых экономических зон».

Впрочем, опыт работы с китайскими инвесторами у региона все же есть. Правда, до недавнего времени он ограничивался по большей части участием китайских компаний в реализации инвестпроектов в качестве подрядчиков. Среди них – строительство универсального рельсобалочного стана на ОАО «ЧМК» и строительство нового энергоблока на Троицкой ГРЭС, принадлежащей ОАО «Фортум». Кроме того, китайские компании в качестве партнеров привлекал ОАО «Магнезит» при создании четырех совместных предприятий по производству оксидоуглеродных огнеупорных материалов. В числе крупных проектов с участием инвесторов из Поднебесной областные власти называют также строительство в Кунашакском районе лесоперерабатывающего комплекса и обувной фабрики.

Способствовать привлечению инвестиций из Китая могут санкции, введенные против России западными странами. «Китайские инвестиции специфичны, – отмечает Олег Пермяков. – Это можно видеть на примере Африки – региона, в который КНР инвестирует в первую очередь. Как правило, это связанные инвестиции. У нас же примерно в 80 процентах крупных инвестпроектов львиная доля финансирования запланирована на приобретение оборудования. Изначально почти все оборудование планировалось закупать в Европе. Но сейчас многие рассматривают возможность переориентировать покупки на Китай».

Пример связанных инвестиций – энергоблок Троицкой ГРЭС, оборудование для которого произведено в Китае. Аналогичный проект, но уже на качественно ином уровне, планируется осуществить в Магнитогорске. Здесь китайская TBE – один из ведущих в мире производителей трансформаторов – при поддержке правительства СУАР и властей Челябинской области намерена построить электроподстанцию. Причем на сей раз компания не только предоставит оборудование для объекта, но и выступит генподрядчиком проекта. Китайские инвесторы готовы вложить в его реализацию 50–70 млн долларов (при том, что весь объем инвестиций из КНР в экономику Челябинской области в 2012 году составил 9,4 млн долл., а в 2013 – 16,4 млн долл.).

Именно эта схема инвестирования наиболее вероятна. «Китаю выгодно продвигать свою продукцию на российский рынок, – объясняет президент Ассоциации малой энергетики Урала Максим Загорнов. – На это государство выдает кредиты под очень низкие проценты. В государственных банках КНР это сейчас три процента годовых. Единственное условие – гарантия правительства региона». Как раз такая формула и реализуется при строительстве электроподстанции в Магнитогорске.

Не прочь выдавать «связанные» кредиты и коммерческие банки КНР. В этом случае процентная ставка колеблется в районе 6–8 % годовых. Но только в случае работы напрямую с китайскими банками, в случае посредничества кредитных учреждений России цифры будут уже совсем другие.

Что касается участия китайского капитала в создании производства на Южном Урале (например, в Африке достаточно распространена формула «оборудование в обмен на долю в бизнесе»), пока это из раздела мечтаний. «Китай к этому не готов, – уверен Максим Загорнов. – Они не уверены в нашем законодательстве». Хотя ситуация на финансовом рынке России оставляет надежду. «Самое главное: китайские банки готовы финансировать проекты российских заказчиков, – отмечает Максим Загорнов. – Однако сейчас юань серьезно дорожает к рублю. А это может способствовать уже приходу сюда китайских производств. У нас есть квалифицированная рабочая сила, и сейчас она достаточно дешевая сравнительно с Китаем. Но для этого уже наше правительство должно позаботиться о привлечении сюда инвесторов и помощи им на местах. Например, о снижении налоговой нагрузки».

Однако, наибольшие надежды областные власти возлагают на строительство ТЛК «Южноуральский». Сегодня в реализации этого проекта уже участвуют как Россия, так и Китай с Казахстаном. «Это проект ШОСовского масштаба, – делится надеждами Олег Пермяков. – Это не просто торгово-логистический центр. «Южноуральский» должен стать ядром, вокруг которого сформируется промышленный парк, а впоследствии очень надеемся создать свободную экономическую зону. Мы будем стараться и дальше развивать этот проект, не теряя из виду как логистическую, так и индустриальную его составляющие».

Экономисты оценивают инвестиционные надежды челябинских властей со сдержанным оптимизмом. «Инвестиции из этих трех стран осуществляются по различным бизнес-соображениям, – рассуждает заведующий кафедрой экономической теории и региональной экономики ЧелГУ Алексей Шумаков. – Казахстан инвестирует в порядке развития взаимовыгодного трансграничного сотрудничества, Китай – для участия в создании и эксплуатации глобальных логистических комплексов, создаваемых на территории Челябинской области, Республика Корея – как относительно богатая страна – стремится найти выгодное применение своим капиталам и привлекательным бизнес-проектам. При этом делегации деловых партнеров из этих стран оценивают привлекательность Челябинской области как высокую. Главное – сохранить гарантии от инвестиционных рисков в условиях экономической турбулентности».

Поток инвестиций из Азии, действительно, может существенно возрасти. Однако качество их останется прежним: большую часть составят кредиты, к тому же выделяемые под приобретение продукции у конкретных поставщиков. Перспектива же привлечения прямого инвестирования обусловлена лишь возможностью снизить затраты на рабочую силу. А это уже противоречит главной цели подписанной Борисом Дубровским Стратегии-2020 – повышению благосостояния жителей Челябинской области. Недаром эксперты вспомнили о еще одном тезисе, озвученном нынешним губернатором: инвесторов нужно искать не за рубежом, а у себя дома. Ведь, по сути, бюджету не важно, зарубежная или местная компания получит льготы. А средств у российского бизнеса не меньше, чем у иностранного.


Александр Виниченко