«Все понимают – в ближайшие годы можно будет дестабилизировать ситуацию в стране»

Интервью с руководителем проекта «Гражданский университет Свердловской области», директором центра «Аналитик» Андреем Мозолиным.

На Урале постепенно начинается подготовка к новому избирательному циклу, для которого, очевидно, необходимы свежие лица. В рамках подготовки к выборному процессу уральские эксперты разработали и реализовали проект «Гражданский университет», в котором приняло участие более полутора тысяч человек. Основной задачей проекта, осуществленного на средства президентского гранта, являлось создание образовательной площадки для гражданских активистов, работающих в общественно-политической сфере.

О том, почему новый образовательный формат так популярен, почему молодые люди не интересуются политикой и когда на Среднем Урале произойдет межнациональный взрыв – в интервью «УралПолит.Ru» с руководителем проекта «Гражданский университет Свердловской области», директором центра «Аналитик» Андреем Мозолиным.

Как вам пришла в голову идея проекта, как ее презентовали, чтобы получить президентский грант?

Центр «Аналитик» проводил достаточно много исследований, в том числе связанных с выяснением образовательных потребностей. В 2009 году мы провели серию исследований, результатом которых было построение профессионаграмм: пресс-секретаря, работающего в органах власти; специалиста органов власти, работающего с НКО и молодежью; специалиста, работающего в аналитико-информационных службах органов власти. Тот набор компетенций, знаний и навыков, который необходим специалистам в сфере информационной политики в широком смысле, и то, чему учат в вузе, – это две разные вещи. При этом зачастую люди не готовы тратить время на классическое образование. Когда уже есть «вышка», снова садиться за парту на год или на семестр для повышения квалификации – это для большинства нереально.

Мы предложили в качестве заявки создание портала, интернет-площадки, на которой гражданские активисты, члены НКО, политических партий имели бы возможность решить проблему повышения квалификации в общественно-политической сфере. Логика была простая – предложить формат, удобный для работающих людей. Поэтому обучение включало в себя семинары, экспертные консультации и вебинары. При этом все наши занятия и все выступления можно посмотреть на сайте.

Сколько всего человек прошло через вашу школу?

Точную цифру не скажу – еще подсчитываем. Тем не менее, если считать суммарное количество людей по каждому семинару, то получается около полутора тысяч. И это не считая тех, кто смотрел вебинары. Возникает закономерный вопрос, это много или мало? На самом деле – смотря с чем сравнивать. Если мы берем академию госслужбы, то очников там учится около 400 человек; на факультете журналистики – порядка 600 человек. Вот и давайте сравним. У нас только на выездной школе слушателей было больше 230 человек.

Почему люди с таким интересом шли именно к вам?

Есть несколько причин. Мы отличаемся от вузов не только форматом подачи. Они тоже стремятся дать практические знания в гуманитарной сфере, но зачастую это только стремление. Практические знания должны работать на реальных кейсах, и представлять их должны практики.

У нас это получилось. Семинары, консультации вели практики, которые владеют текущей информацией и дают кейсы, которые актуальны прямо сейчас. Например, [Первый заместитель руководителя администрации губернатора Свердловской области] Вадим Дубичев давал конкретные примеры по Свердловской области, проблемные зоны, которые есть, города. Если взять [депутата Екатеринбургской гордумы] Александра Косинцева, то он привел слушателям в пример карту конфликтов Свердловской области, горячие точки, с которыми необходимо работать по определенным технологиям. Очень редко удается собрать когорту экспертов такого уровня на одной площадке. Именно поэтому мы оказались интересны и по форме, и по содержанию. На интересный контент, на интересных спикеров люди идут сами.

Мы ведь все понимаем, что в современной политике очень мало молодежи, мало свежей крови. Средний возраст чиновников и депутатов довольно высок. С помощью таких школ, таких курсов можно помочь молодым людям понять, что они могут заниматься политикой, дать им навыки, чтобы они могли составить конкуренцию политическим «мастодонтам»?

И да, и нет. Понятно, что народ, который к нам приехал на молодежную школу, приехал уже замотивированным. Объясню, почему я ответил «нет». В советское время была интересная система. Она предполагала и обучение, и применений знаний на практике. Но при этом система включала в себя четкий механизм отбора и ротации кадров. Сейчас страна другая и общество другое. Когда нет системы и нет постоянной работы, в том числе и с молодежью, сложно выращивать лидеров.

Почему нет, вы объяснили. А почему да?

Сейчас появилась возможность в целом посмотреть на то, что получилось в ходе проекта. По большому счету нам удалось создать своеобразную базу знаний о работе в общественно-политической сфере. Причем эти знания не устареют в ближайшие года два-три точно. Для человека, который профессионально хочет идти в политику или в социально-политическую сферу, тех знаний, которые содержаться на нашем портале, будет достаточно, чтобы многое делать на качественном уровне.

Можно ли через ваши курсы заставить молодежь хотя бы идти на избирательные участки?

Не надо молодежь подталкивать в политику. Если у человека есть внутренняя потребность этим заниматься, то он сам пойдет. Всех за уши тащить – больше усилий потратишь, а толку никакого. Молодежь не идет в политику не потому, что ей не интересно, а потому, что не ясна перспектива, карьерный рост. Есть люди, которые работают в партиях, но не становятся депутатами, да и по деньгам они особо перспектив не видят. К счастью, эта ситуация тоже постепенно меняется.

На ваш взгляд, если бы подобный проект решили создать неизвестные молодые люди, им бы не удалось привлечь таких экспертов?

Нет, это не правда. Эксперты они на то и эксперты. У них в большей степени есть потребность делиться своими представлениями, интерпретациями, знаниями с аудиторией. Это люди, которым есть что сказать, и они могут это сказать. Не думаю, что если бы не я, а кто-то другой вел аналогичный проект в Екатеринбурге, то у него были бы какие-то проблемы с приглашением экспертов. У нас город, в котором сконцентрировано большое количество вузов, у которого своя серьезная, непростая политистория, здесь эксперты заинтересованы в том, чтобы себя показывать, позиционировать.

Кроме обучения молодежи вы занимались ее исследованием. Часто политики и чиновники не представляют, что творится в головах у молодых людей. Удалось во время вашей работы развенчать какие-то мифы, представления современного взрослого общества о молодежи? Как она думает о политике, что ее интересует, а что нет?

Есть несколько стереотипов о студентах. Например, то, что они инфантильны и неактивны. Это не так. Активность есть. Один из показателей того, насколько студенты активны – это то, как они идут в волонтеры. Они не хотят вступать в те или иные организации и партии, а вот волонтерами быть хотят, есть колоссальная потребность помогать. Когда те же партии начинают говорить «зачем нам работать с молодежью, если она не пойдет голосовать», так она и не пойдет голосовать, если вы с ней работать не будете. У нас все пропагандистские усилия партий сосредоточены на одной целевой группе – пенсионеры. А их количество не резиновое. У нас есть и другие группы. В Екатеринбурге, например, 130 тысяч студентов. Даже если вы сможете привести на выборы две-три-четыре тысячи, вы уже перевес себе обеспечите.

В рамках «Гражданского университета» удалось какому-то эксперту предложить решение, как привлечь молодежь в политику, на выборы?

У нас была немного другая задача. Чем хорош наш проект, так это тем, что он не предполагал агитации за ту или иную партию. Он помогает воспитать активную гражданскую позицию в целом, причем на добровольной основе.

Во время ваших семинаров выявились какие-то новые темы, которые интересно было бы дать слушателям, но о которых вы до этого не задумывались?

Вопросы, связанные с протестными настроениями, социальной напряженностью, были понятны. Хотя даже в исследовании по партиям были неожиданные результаты: я не думал, что народ у нас так позитивно оценивает деятельность органов власти.

В июльское исследование мы включили тему межнациональных отношений. С одной стороны, на наши вопросы люди отвечают, что представители всех национальностей должны обладать равными правами, что мигранты вносят вклад в развитие страны. Но также 49 % респондентов считают, что следует ограничить въезд представителей некоторых национальностей в область. Есть социально приемлемые ответы, которые показывают, что все мы интеллигентные и толерантные. Когда нас спрашивают – это одно, когда до дела доходит – другая история.

В последнее время все уровни власти заинтересовались межнациональными отношениями. Почему вопрос резко обострился?

Есть информационный повод – это появление Федерального агентства по делам национальностей, которое возглавил Игорь Баринов.

А есть и другое. Когда мы начинаем анализировать различные «цветные» революции, Украину, Киргизию, Грузию, там есть один интересный нюанс: возглавляли все эти процессы хотя бы на формальном организационном уровне те или иные общественные организации. Если посмотреть, что делается в нашей стране последние два года, то мы видим решение задачи, связанной с перекрытием, минимизацией влияния на субъекты гражданского общества наших «зловредных» иностранных партнеров. У нас все-таки система работы с общественными организациями выстроена. Где-то лучше, где-то хуже, но существует очень много легитимных площадок, где разные проблемные точки закрыты.

С национальными культурными автономиями такая работа ведется весьма активно. Например, у нас есть Дом народов Урала, который выступает одной из площадок для межкультурного диалога. Но будет ли этого достаточно? В Свердловской области живет около 160 разных национальностей. В стране – около 180. Свердловская область в этом плане является своеобразной «лакмусовой бумажкой». Здесь есть, с одной стороны, социально одобряемый уровень толерантности, с другой – есть латентный, скрытый уровень агрессивности. Эту ситуацию мы зафиксировали еще в 2002 году, когда участвовали в федеральном проекте «Повышение уровня толерантности в российском обществе».

Возможность определенной агрессии и конфликтности в этой сфере присутствует всегда. Задача состоит в том, чтобы удаление «болевых точек» носило спокойный и легитимный характер.

На мой взгляд, в ближайшее время это будет несколько сложнее делать. Предстоит трехлетний избирательный цикл, ухудшается экономическая ситуация – все эти факторы, безусловно, могут обострить локальные, в том числе и межнациональные, проблемы.

Вы хотите продолжить проект?

Мы попробуем, ведь польза от подобных проектов очевидна. Во всяком случае, подавляющее большинство участников наших семинаров, выездных школ, просили об этом и ждут продолжения. 

Графики – из исследования «Практика взаимодействия НКО с органами власти и политическими партиями», «Гражданский университет Свердловской области»

Вопросы – Ольга Балюк