О том, что означают для власти и политической системы такие результаты губернаторских выборов, почему проиграли ставленники власти и о том, почему система должна становиться более гибкой в интервью «УралПолит.Ru» рассказал политолог, гендиректор Центра развития региональной политики Илья Гращенков.
Накануне еще в двух регионах России состоялись вторые туры губернаторских выборов. Результаты оказались впечатляющими – в обоих случаях торжествовали кандидаты от ЛДПР – Сергей Фургал набрал 69,5% голосов, его однопартиец из Владимирской области Владимир Сипягин – 57%. Неделей ранее в Приморском крае едва не одержал победу коммунист Андрей Ищенко, однако нарушения оказались настолько масштабными, что ЦИК порекомендовал отменить итоги и назначить новые выборы. В Хакасии, где избрать губернатора с первого раза тоже не удалось, глава региона Виктор Зимин снял кандидатуру за сутки до голосования – сейчас второй тур состоится там через две недели. О том, что означают для власти и политической системы такие результаты губернаторских выборов, почему проиграли ставленники власти и о том, почему система должна становиться более гибкой в интервью «УралПолит.Ru» рассказал политолог, гендиректор Центра развития региональной политики Илья Гращенков.
– Илья Александрович, вчера состоялся второй тур выборов губернатора в Хабаровском крае и во Владимирской области – разрыв между оппонентами составил десятки процентов – как оцените такие цифры, были ли они, скажем так, ожидаемы после первого тура?
– Да, это абсолютно ожидаемые цифры. Все вторые туры прошли по стандартной схеме, когда кандидат партии власти теряет достаточно высокий процент за счет того, что все протестные силы аккумулируются на одном оппозиционном кандидате, в данном случае, ЛДПР получила голоса сторонников КПРФ, «Справедливой России», «Партии роста» и остальных. Более того, возрастает явка процентов на 10, и вся эта явка прирастает протестным электоратом. В конце мы получаем схему серьезного оттока процентов от кандидата от партии власти и прибавки примерно на 30% кандидату от оппозиции. Расклад «70 на 30», который получился в Хабаровском крае у Фургала – тот, который и прогнозировался нами накануне. Я говорил, что в Хабаровском крае вырисовывается достаточно типичная ситуация: рейтинг Шпорта крайне низок, есть существенная усталость от него, усталость от того, что экономика края находится в стагнации, плюс наложилась общефедеральная повестка, связанная с пенсионной реформой, со снижением общего уровня жизни. Все это сыграло на руку Фургалу. Кроме того, Фургал – не технический кандидат, как его пытаются представить. Он достаточно известный политик, он представитель местных элит, он избранный депутат Госдумы, притом от оппозиционной партии – все сложилось таким образом, что его победа была прогнозируемой при классическом подходе.
Вячеслав Шпорт
Немного меньше разрыв получился во Владимирской области, и основная причина в том, что там-то, как раз, кандидат от оппозиции был действительно техническим, он не собирался побеждать, его к этому фактически принудили, несмотря на то, что, быть может, он не прочь был разменять свою победу на какой-либо пост. Мы знаем, что во всех регионах действующие губернаторы предлагали некий размен победы на управленческий пост, – разгромный счет, с которым партия власти проигрывала, не дал возможности «отката» по приморскому сценарию, где можно было в конце «подкрутить» голоса, либо отменить итоги. Отменить выборы, которые оппозиционер выигрывает с 70% – это значит поднять в Хабаровске настоящую волну протеста. Все понимали бы, что это исключительно прикрытие Шпорта. Если Тарасенко был хотя бы человеком, которого поддержал лично президент, то Шпорт был «вынужденной мерой». Вторые туры сложились в достаточно демократической форме, понятно, что был применен админресурс, были брошены все силы на этот тур. Если бы всего этого не было, страшно представить, какие результаты получили бы представители партии власти – это было бы не 30%, а хорошо, если 20%, либо еще в первом туре они бы проиграли с таким разгромным счетом, что второго тура бы вообще не было.
– Можно ли сказать, что ситуация в Приморье подстегнула протестное голосование в этих субъектах?
– Безусловно, волна действительно пошла из Приморья, и кандидаты от оппозиции ее во многом поймали. Тот же Фургал заметно колебался, когда Шпорт предложил ему должность в правительстве, известно, что они встретились и Фургал даже приходил к мысли, что это нормальный размен. Шпорт сам все испортил, когда пригласил в правительство мэра Александра Соколова, от которого у населения накопилась усталость (является мэром Хабаровска с 2000 года, – прим. ред.), тем самым девальвировав приглашение и превратив его из «пальмовой ветви» в унизительную сдачу. Это вызвало возмущение и Шпорт проиграл действительно с разгромным счетом. До Владимирской области эта волна тоже дошла и извинительные речи губернатора, которая плакала, что она что-то недосмотрела, недопоняла, вызвала обратную гневную реакцию. Орлова известна была всегда своими жесткими действиями, она через колено ломала местные элиты, настраивала население против себя. Поэтому, увидев, что произошло на Дальнем Востоке, даже ЦФО поднял протестную волну и, пусть с меньшим результатом, но тоже с разгромным оппозиционеры одержали победу.
Светлана Орлова обращается к избирателям
– После скандала в Приморье, губернаторы начали предпринимать некие действия – Шпорт в Хабаровском крае предложил своему оппоненту место первого зама, Орлова обратилась к избирателям, с обещанием все решения совместно с ними – это была на ваш взгляд, самостоятельная инициатива взаимодействия с избирателями и оппонентами или некие идеи после консультаций с Москвы?
– Не думаю, что это было частью договора с Москвой. Думаю, что Москва пыталась вмешаться в ситуацию, были разговоры о том, что первые лица администрации президента приезжали в Хабаровский край, вели переговоры с обеими сторонами, чем и вызвали нисходящую волну со стороны казалось бы победителей, которые вдруг пошли на переговоры с действующей властью. Думаю, что в конечном счете они отказались от сделки не доверяя конкретно региональным властям – те отнеслись к своему поражению в первом туре не как к личной недоработке, а как к некому случайному стечению обстоятельств, и искренне были уверены, что во втором туре все само собой исправится, а тех людей, которых они завлекают в союз можно будет потом «кинуть». Шпорт, кстати, показал это, девальвировав свое предложение приглашением Соколова. Люди поняли, что это несерьезно и заняли позицию «будет как будет», чтобы народ решил за них. Ситуация явно была не под контролем ЛДПР, но протест был настолько мощным, что они одержали победу.
– Для ЛДПР эти две победы – усиление политических позиций?
Сергей Фургал
– Безусловно, позиции ЛДПР усилил сам нигилизм избирателя, который пришел на выборы и решил проголосовать против кого угодно, главное против власти. Где-то таким «против» стала КПРФ, где-то ЛДПР. Видно определенную сегментацию – либо это зависит от узнаваемости персон, которые стоят за лейблами партий, как Фургал, либо имеет место конкуренция брендов. Во Владимирской области за коммунистов не проголосовали потому что бывшим губернатором был коммунист Виноградов и есть некоторая усталость от представителей этой партии. Поэтому, ЛДПР стала такой третьей силой, которая выражала протест против падения уровня жизни. Два новых губернатора ЛДПР в дополнение к третьему – в Смоленской области, это сильно увеличивает ресурс партии, поднимает имидж в глазах федерального избирателя. Принимая во внимание успех в Хабаровском крае и Владимирской области человек, условно говоря, в Москве пойдет голосовать за ЛДПР, считая, что это будет не «утонувший» голос, не переданный власти, а самостоятельный протест.
Владимир Сипягин
– Можно ли прогнозировать результаты новых выборов в Приморье?
– Я уже видел агитационные материалы по Приморью, это майки на которых написано, что есть два выбора: за врио и против врио и народу предлагают голосовать против любого врио. Условно говоря, это бунт против Москвы, приморцы не хотят видеть назначенного откуда-то губернатора, хотят выбрать своего. Поэтому, я думаю, что протест может усилиться. И если в Москве считают, что выборы можно выиграть просто заменив Тарасенко на кого-то другого, тем самым, выиграть проигранные выборы, мне кажется, что это ошибка. Приморье уже сказало свое слово, было видно, что Ищенко побеждает потому что приморцы не хотят видеть назначенца, не хотят поддерживать федеральный курс и голосуют «против Москвы» и «за своего». Сегодня ровно та же ситуация – есть попытка назначить нового человека, но никакого «медового месяца» у него не будет, будет только негативный бэкграунд «второго Тарасенко». Поэтому, вопрос остается в том, как саккумулируют свои силы КПРФ и ЛДПР, будут ли они растаскивать голоса, как будут выстраивать кампанию политтехнологи. Всегда есть возможность организовать переток голосов таким образом, чтобы обеспечить пусть минимальную, но победу провластного кандидата. Но если этого не произойдет, все случится также – будет проигрыш с разгромным счетом.
– Если говорить о Хакасии, где Зимин, по сути, сорвал второй тур, снявшись за сутки до дня голосования – что это было – признание поражения? Как бы вы спрогнозировали итоги второго тура?
– Зимин проиграл еще в первом туре с разгромным отрывом в 14% и было очевидно, что он не в состоянии эти выборы выиграть, Поэтому, когда он делал предложение своему оппоненты – это выглядело довольно странно – для кандидата, который не имеет никаких шансов, он вел себя достаточно самоуверенно. Видимо была некая надежда, что Москва разрулит проблему, договорится, но выяснилось, что этого не произойдет. И снятие Зимина – это лишь отход от позорного поражения. Если Шпорт проиграл с 27%, то Зимин мог и 10% не набрать и чтобы совсем не девальвировать рейтинг власти, Зимин предпочел дистанцироваться. Понятно, что битва между коммунистом и эсером – достаточно техническая история, если они все не поснимаются и не оставят Коновалова в одиночестве, то он, скорее всего, победит.
– Можно ли сказать, что формируется новый тренд на такие конкурентные выборы со вторыми турами или это временный эффект от непопулярных решений, которые на федеральном уровне принимались в последние месяцы?
– Это тренд достаточно понятный, потому что вряд ли мы через год будем лучше жить. Люди перестали быть согласными с действиями властей, но поскольку рейтинг президента остается «тефлоновым», пока страдают нижние ветви власти, в частности «Единая Россия», Дмитрий Медведев – их рейтинги сыпятся. Здесь вопрос в том, как будет действовать власть. Вилка у нее следующая: либо закручивать гайки, всех «закатывать», вычищать поле, врубать по полной муниципальный фильтр, либо, наоборот, играть в демократию, становиться субъектом рынка, привлекать дорогих политтехнологов, опять выстраивать коммуникации с населением, опять допускать проигрыши и работать с победившими оппозиционерами, а не ломать через колено, заставляя их вступать в «Единую Россию», либо сажать их в тюрьму по надуманным причинам. Поэтому, здесь хочется верить, что власть у нас достаточно мудрая и понимает, что закручивание гаек приводит только к срыву крышки политической кастрюли, которая будет продолжать дальше закипать. Если допуститьпереход в некую более гибкую систему, у власти достаточно много ресурсов для того, чтобы остаться в ней ключевым игроком, сохранить много рычагов и ресурсов. Когда идет проигрыш «манекенам» в виде технических кандидатов, как это произошло во Владимирской области, это говорит о том, что голосование происходит именно против власти. Нужно не ломать через колено избирателя, а разбираться с тем что происходит внутри что-то не так, что нужно выбирать нормальных кандидатов, а не «технократов», которых нудно просто утвердить для галочки перед народом.
© Сергей Табаринцев-Романов
Вы можете поделиться новостью в соцсетях