Владелец стойбища «Русскиных» Виталий Русскин – о влиянии санкций на оленеводство: «На стойбище нет цивилизации, поэтому нас это обошло стороной»

Уроженец Ханты-Мансийского автономного округа-Югры Виталий Русскин все свое детство провел на традиционном югорском стойбище, а повзрослев сменил работу в «Сургутнефтегазе» на профессию фермера. Об особенностях оленеводства, этнотуризме, влиянии санкций и планах на будущее – в интервью УралПолит.Ru.

Виталий, насколько мне известно, вы ранее были оператором по добыче нефти в «Сургутнефтегазе», как так вышло, что вы стали заниматься оленеводством?

– Я постоянно езжу на различные мероприятия, форумы и соревнования. Мне это очень нравится, хочется находиться в свой среде, поэтому пришлось уволиться.

Это семейное дело. Я вырос в этой среде и продолжаю эту деятельность. Мои родители до сих пор проживают на стойбище. На данный момент в Сургутском районе много семей, которые сохранили традиции и проживают на стойбище – около 150 оленеводов, если не больше.

Это ведь очень необычный вид деятельности, тяжело ли было начинать развивать туристический бизнес? Как искали свою базу клиентов? Быстро ли окупились?

– Идея этнотуризма у меня появилась еще в школе: мне хотелось заниматься своим любимым делом и при этом еще и зарабатывать деньги. У нас есть деревня Русскинская, в ней есть музей природы и человека имени А.П. Ядрошникова – он довольно популярный, там постоянно большое количество гостей. Я в этом музее оставил свои контакты, и они приезжим предлагают мою услугу. Помимо этого, многие мои друзья занимаются блогерством: у них большая миллионная аудитория, и они в своих аккаунтах выкладывают информацию о моем стойбище. Вот так потихонечку развиваемся.

Окупаться особо нечему, так как я вложений практически никаких не делал. Я не строил какую-то базу отдыха для туристов. Я показываю гостям свое жилище, рассказываю, как мы живем. Ребята приезжают и ночуют вместе с нами, на рыбалку ездят вместе с нами, оленей кормят.

Были ли какие-то меры поддержки от властей?

– У нас администрация района очень активно помогает молодым предпринимателям. Есть грантовые поддержки как от Сургутского района, так и от округа. Я несколько лет назад участвовал в конкурсе на грант и выиграл 300 тысяч рублей. На эти деньги построил домик небольшой и здания на стойбище отремонтировал. На самом деле, очень значительные меры поддержки от властей.

Ситуация в стране и мире в целом как-то сказывается на вашей деятельности? Санкции?

– Мы живем в лесу на стойбище, там нет никакой цивилизации, поэтому нас это обошло стороной. Олень – это животное особо неприхотливое, он спокойно пасется сам, при необходимости добывает себе корм из-под снега, летом траву и листья кушает. Они пасутся свободно. Нынешняя ситуация, как мне кажется, наоборот, еще больше разогревает внутренний туризм. Сейчас мало куда можно свободно выехать, а съездить отдохнуть и развеяться куда-то хочется, поэтому идет активное развитие внутреннего туризма. Очень много клиентов, много туроператоров выходят на нас и просят работать совместно. К нам уже приезжали из Мексики гости и из Испании. Прорабатываем сейчас дополнительные маршруты для больших групп туристов.

Сколько у вас оленей на стойбище? И как все устроено?

– У нас 50 оленей. Они у нас всегда были, сколько я себя помню. Это частное оленеводство, не государственное и не бригадное. Есть ребята, у которых по 300-500 оленей, большие стада, они продают оленей, как другим оленеводам, так и на панты, шкуры или мясо, мы – нет. Мы можем в год оленей пять заколоть, так как у нас основной рацион питания – это мясо, но только для себя, на продажу не выставляем.

Что из себя представляет отдых на стойбище? Что входит в этнотуризм?

– Самое главное – это олени. Многие приезжают только из-за них. У нас можно погладить оленей, покормить, сфотографироваться с ними, покататься. Помимо этого, можно прокатиться на снегоходе, попробовать национальную кухню, нарядиться в национальные костюмы и сфотографироваться, посетить традиционную рыбалку.

Вообще оленеводство – это конкурентный бизнес? Или все-таки нет?

– Оленеводство для нас – это не бизнес, а образ жизни. Без оленей мы не можем. С давних времен олени для коренного народа – это абсолютно все: пища, одежда и транспорт. Если говорить о туризме, то в этом плане у нас в районе особо нет конкуренции. Есть ребята, которые занимаются тоже оленеводством, но на данный момент – это не такой уж конкурентный или рискованный бизнес.

Поделитесь вашими дальнейшими планами. Может быть, хотите расширяться?

– В планах недалеко от дороги построить основное стойбище, чтобы обосноваться на одном месте, докупить еще оленей. Будет уже одна крупная база в современном стиле, но в тот же момент и в традиционном. На самом деле, все зависит от клиентской базы, если она будет расширяться, то и мы, соответственно, тоже будем расширяться.