Интерес к освоению арктических широт огромен, здесь пересекаются интересы сразу нескольких стран. Однако, получив права на разработку шельфа, добыть нефть и газ вряд ли кто-то сможет самостоятельно, таких рентабельных и эффективных технологий попросту не существует. Подробности – в материале «УралПолит.Ru».
Данные о ресурсах Арктики сегодня разнятся, точные цифры сегодня не берется назвать никто. По предварительным оценкам, запасы нефти на российском шельфе составляют более 10 млрд тонн. Эта зона хоть и очень богата, но еще до конца не изучена. При этом интерес к освоению арктических широт огромен, здесь пересекаются интересы сразу нескольких стран. Однако, получив права на разработку шельфа, добыть нефть и газ вряд ли кто-то сможет самостоятельно, таких рентабельных и эффективных технологий попросту не существует. Подробности – в материале «УралПолит.Ru».
Откуда взялись 22%
Примерно 90% газа в домах россиян – это арктический газ. Говоря о запасах Арктики, следует разграничить понятия: суша и морская часть. На суше Россия работает более 50 лет.
«Почему сейчас происходит дипломатическое маневрирование? Причина одна – минеральные ресурсы, которые находятся на дне океана. Идет накачка общественного сознания той идеей, что арктическая территория уникальна с точки зрения доступных запасов нефти и газа. Этот миф кочует в политической среде и бизнес-сообществе. Есть ошибка, которую допускают даже авторитетные специалисты. Считается, что в Арктике сосредоточено до 22% запасов нефти и газа от мировых запасов. Если не знать все тонкости, то сразу возникает мнение, что полюс должен быть нашим, но эксперты понимают, что в этом высказывании сразу минимум три ошибки», – рассказал корреспонденту «УралПолит.Ru» руководитель энергетического отдела Гринпис России Владимир Чупров.
По его словам, в 2007 году американская геологическая служба посчитала запасы всей Арктики – как морской части, так и наземной, оценив их камерально. Получилось, что 22% включают в себя и те запасы на суше, которые уже разрабатываются, например, то, что включено Тимано-Печерский бассейн и то, что представлено на Ямале. Вообще эти оценки, по мнению представителя Гринпис, носили скорее вероятностный подход с элементами моделирования.
«Когда речь идет о нашем арктическом шельфе – это несколько десятков миллиардов тонн, которые расположены на крупных месторождениях. Запасы там значительные, и как резерв они должны учитываться. Это трудно будет сопоставить с Западной Сибирью, тем не менее, все равно это очень приличные запасы, и когда-то потребуется их разработка. Оценки разные, речь идет о нескольких десятках миллиардов тонн, по одним данным – до 50 млрд, по другим меньше. Цифры очень внушительные, если сравнить с некоторыми нефтегазоносными районами России, где ведется или планируется ввестись разработка, как, например, в Восточной Сибири, то арктические запасы существенно их превышают», – рассказал корреспонденту «УралПолит.Ru» директор Западно-Сибирского филиала Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука СО РАН, заведующий кафедрой геологии месторождений нефти и газа Тюменского индустриального университета, заслуженный геолог РФ Аркадий Курчиков.
По данным Гринпис России, запасы тех двух участков, которые лежат в центральной части Северного Ледовитого океана, и за которые сегодня активно борются Дания, Россия, и, возможно, подключится Канада, сегодня составляют 2-3% от тех, что дала геологическая служба США. В сумме это примерно 7 млрд тонн нефтяного эквивалента по нефти и газу при том, что всего и морская, и сухопутная части оценены в 400 млрд.
«На сегодня центральная часть Ледовитого океана за пределами исключительных зон по оценкам геологической службы США, на которую ссылается высшее политическое руководство нашей страны не имеет тех запасов, о которых часто говорят», – говорит Владимир Чупров.
Технически невозможно
Когда говорят о больших запасах, то забывают о доступности этих запасов.
«В ледовых условиях можно ставить только гравитационную платформу, которая имеет соприкосновение с грунтом. Если этого нет, и платформа висит на якорях, как, например, в Мексиканском заливе, то срок ее действия очень мал, поскольку ее снесет с первым же ледовым сезоном. Ни одна плавучая платформа не сможет выдержать такое давление, а все, что глубже 50 метров технологически не берется плавучими платформами в ледовых условиях, гравитационную же поставить нельзя потому, что таких технологий просто нет. Сегодня 70% лицензионных участков для разведки и добычи нефти и газа в арктической зоне технологически не доступны. Они не досягаемы в ближайшее столетие», – говорит Владимир Чупров.
Компании-недропользователи уже столкнулись с рядом проблем. Многие специалисты уверенно заявляют, что нельзя бездумно приступать к освоению шельфа.
«По данным «Роснефти», недоступные глубины сегодня начинаются уже со 100 метров. Это практически весь шельф центральной части Северно-ледовитого океана, который покрыт льдом и технологически не доступен не только для добычи, но даже для разведки нефти и газа. К 2014 году российские компании, активно получавшие лицензии, столкнулись с этой проблемой. Из запланированных десятков скважин за последние годы было пробурено две. Все остальное либо дорого, либо невозможно. В 2013 году директор департамента по добыче газа, газового конденсата и нефти «Газпром» Всеволод Черепанов заявил, компания не выполнила планы по бурению девяти скважин на трех морских участках. Причиной послужили мелководье и климатические условия», – рассказывает Владимир Чупров.
По мнению директора НАО «СибНАЦ» Анатолия Брехунцова, вопрос заключается в разумности и логичности принимаемых решений, а самое главное – в их реализации, чтобы не было спонтанных решений, которые принимаются не подумав.
«Безусловно, риск есть, но в целом сегодня наша жизнь без риска не обходится. Имея такой серьезный запас на суше, нужно использовать «шельфовую» паузу. В течение 10-15 лет можно спокойно подготовиться к освоению Карского моря. Для этого необходимо разрабатывать технологии, которые сегодня на слуху. Одна из них – подводная добыча. Оборудование готовят отечественные заводы и институты. Необходимо также развивать строительство платформ. Возможно, на верфи, которую в Мурманске строит «НОВАТЭК» будут строить и платформы», – говорит Анатолий Брехунцов.
Подводные лодки и роботы
Сегодня есть совершенно фантастические проекты, например, по использованию подводных лодок, которые могут вывозить углеводороды. По словам Владимира Чупрова, предпринимаются попытки создания подводных роботов и подледной добычи в Норвегии и на Сахалине, но опыт показывает, что это очень дорого и нерентабельно. Ссылаясь на данные Всероссийского нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института, представитель Гринпис утверждает, что сегодня на глубинах 40-50 м в ледовых условиях при нынешних технологиях добыча нефти на арктическом шельфе не возможна. О проблематичности извлечения углеводородов и северных недр предупреждают и тюменские ученые.
«Есть определенные сложности в том, как разрабатывать арктическую зону, но эти вопросы технически решаются. Нужно говорить в целом о шельфе. Если смотреть запасы на шельфе, будет ли это на Ямале, в Карском море или в море Лаптевых, разницы особой нет. Вопрос в том, что месторождение есть. Они хороши другим. Если разрабатывать на суше, то нужно тянуть нефтепроводы, здесь все решаемо, поскольку логистика проще. Существуют танкеры ледокольного типа. Затраты на них с одной стороны колоссальны, потому что – это море и Арктика. Однако, когда эти вопросы будут решены, следующие уже обойдутся дешевле», – говорит заслуженный геолог РФ Аркадий Курчиков.
Катастрофы и необратимые последствия
Даже при условии сверхсовременных способов добычи нефти и газа никто не гарантирует экологическую безопасность. Подобные аварии встречаются по всему миру, но в условиях Арктики любой разрыв нефтепровода может стать настоящей катастрофой с непредсказуемыми последствиями. Как известно, серьезные катастрофы случались и во времена СССР, причем тогда их было даже больше, чем сейчас.
«В СССР было одновременно несколько катастроф. Чаще всего они возникают при поисковом бурении, когда еще нет точных данных о залежах. Аварии и катастрофы происходят постоянно и не только в России, но и во всем мире. Скважины горят везде. Для того, чтобы их погасить иногда уходят месяцы. Ежегодно во всех странах происходят разливы нефти, которые могут идти месяцами. В катастрофах гибнут люди, серьезно повреждаются буровые установки, наносится колоссальный материальный ущерб. В России таких аварий меньше, чем в других странах. Это связано тем, что объемы работ уменьшились. Не ошибается тот, кто не работает. Ноль работ – ноль проблем», – рассказал корреспонденту «УралПолит.Ru» заместитель директора Института проблем нефти и газа, член-корреспондент РАН Василий Богоявленский.
В Мексиканском заливе после одной из самых крупных экокатастроф удалось собрать и сжечь только 22% загрязнения, остальное убрала природа, часть нефти осела на дно. Ущерб составил 62 млрд долларов.
«Сегодня существуют разные технологии ликвидации техногенных катастроф, но на море Арктики универсальной технологии нет. Подобные ситуации уже случались. В 1989 году на Аляске произошел выброс нефти из танкера компании Exxon, а в 2015 году около Сахалина потерпел аварию танкер «Надежда». В северных водах ликвидация последствий аварий будет проходить гораздо сложнее, ее будет усложнять полярная ночь. Я думаю, что эффективность работ будет очень мала, и если все-таки разлив нефти произойдет, то удастся собрать от 0 до 10% утечки. Все остальное природа будет убирать сама: что-то растечется, что-то будет выброшено на берег», – считает Василий Богоявленский.
Для освоения арктических территорий, по мнению экспертов, нужно готовить своих специалистов. Сегодня есть все необходимое: работает институт в Архангельске, университеты в Мурманске и Тюмени. Только они должны быть более специализированными, ориентированными на специфические условия работы, когда приходится работать при температуре - 50, где мало кислорода и дуют ветра, да и человек должен быть подготовлен жить достаточно изолированно. Все ситуации, которые могут возникнуть при освоении Арктики, необходимо смоделировать заранее.
«Для грамотной реализации этих проектов необходимо производить оборудование и заниматься отечественными технологиями. Оглядываясь на западный опыт, не нужно его догонять. Должны быть свои прорывные технологии, которые бы позволили нам уйти далеко вперед», – считает Анатолий Брехунцов.
Виктория Ахремчук
Фотографии с сайта Газпром нефть шельф, ЦКБ МТ Рубин, открытых источников
© Редакция «УралПолит.Ru»
Вы можете поделиться новостью в соцсетях