Все зависит от барреля: Кобылкин рассказал о судьбе арктических инвестпроектов

Как губернатор оценивает возможность реализации крупных инвестпроектов в условиях дешевых углеводородов, что ждет округ с дефицитным бюджетом и как на Ямале намерены бороться с терроризмом – на «УралПолит.Ru»

Дмитрий Кобылкин в рамках пресс-тура для журналистов уральских и федеральных СМИ, посвященного 85-летию округа, ответил на главные вопросы о положении стратегически важного региона страны. Как губернатор оценивает возможность реализации крупных инвестпроектов в условиях дешевых углеводородов, что ждет округ с дефицитным бюджетом и как на Ямале намерены бороться с терроризмом – на «УралПолит.Ru».

Дмитрий Николаевич, начнем с актуального вопроса. В связи с последними ситуациями в регионе ужесточили антитеррористические меры на объектах ТЭК?

Эта проблема системная, еще в 90-е годы было понятно, что силами МВД невозможно полностью обеспечивать защищенность этих объектов, и в региональных службах безопасности такого количества сотрудников на территории региона мы не имеем. И каждая нефтегазовая компания начала создавать свою структуру, будь то ЧОП или что-то другое – заключают соглашение с ними. Но тогда угрозы были не те – с точки зрения собственной материально-сырьевой базы.

Сегодня иные требования и ситуация. Мы давно к этому готовились, и сегодня проводили очередное заседание антитеррористической комиссии – не все гладко, но есть системная работа. Мы понимаем, как двигаться дальше, будем проводить больше внезапных учений с привлечением полиции.

На прошлом заседании депутаты заксобрания ЯНАО приняли законопроект для участия региона в строительстве дороги Бованенково – Сабетта. Когда планируется начать строительство железной дороги?

У меня нет проблем с началом строительства дороги. Моя бы воля была, сейчас бы начали строить. Там есть одно узкое место – мост через Обь, о которым мы с вами все знаем. Он очень дорогостоящий – там 61 млрд – это федеральные деньги. Эти обязательства были взяты – в 2017 году должно начаться финансирование. На каком-то этапе нам скажут, готово ли государство финансировать этот мост, и если в 2017 году деньги появятся, то президент скорее всего подпишет соответствующий указ. Поэтому не от Ямала сегодня зависит начало строительства СШХ. Все, что мы можем делать, мы делаем.

Через реку Надым запустили автомобильную часть дороги, по-прежнему ли планируется в 2016 году ввести железнодорожную часть? И на какие средства будет достраиваться мост, учитывая, что допэмиссию на 6 млрд рублей не выкупили – будете возвращаться к этому вопросу?

Рассчитаться за Надымский мост – наша святая обязанность. Сегодня непростая ситуация в части доходов ЯНАО. Конец года нестандартно тяжелый, но это не значит, что мы деньги за мост не выплатим. В первом квартале 2016 года будет движение по этому мосту. В части достройки – сейчас не целесообразно достраивать железную дорогу, потому что, по большому счету, она сейчас вникуда. Здесь важна синхронизация.

Есть ли варианты привлечь соседей – ближайшие регионы УрФО к строительству железной дороги?

Есть такие варианты, наверно. Но, чтобы вы понимали – я руководитель ЯНАО и отвечаю за конкретный субъект. И риски, которые мы закладываем – минимальный гарантированный доход – это то, что мы можем взять на себя в части финансирования после достройки железной дороги. Я не могу рассчитывать на грузы металла, угля, зерна, потому что это не мой субъект. Скорее всего, это напрямую работа УрФО.

Я складываю модель из жидких углеводородов. Это то, за что мы сможем ответить, если «Газпромнефть» пообещает, например, провозить 8 млн тонн нефти и не сможет это сделать. Минимальный гарантированный доход инвестору в этом случае должен обеспечить ЯНАО. Например, в 2022 году это будет – может, я уже губернатором Ямала не буду, но это не принципиально. Важно, чтобы субъект не стал банкротом, поэтому эти соглашения мы должны завязать с «Газпромнефтью». Я не могу то же самое, например, сделать с трубниками челябинскими. Это больше зависит от полпреда.

Есть ли какая-то ясность по реализации проекта «ТЭС Полярная»? Финансирование, сроки обсуждаются сейчас?

Изначально позиция ЯНАО была – мы не видели экстренной потребности в этой электростанции. Она могла прийти после того, как мы построили бы железную дорогу. В части расширения возможности, чтоб это была электрофицированная дорога. Но нас убедили, что это нужно – начали стройку. На сегодняшний день новый министр говорит, что мы не видим генерацию, и нам строить электростанцию на такое количество мегаватт на один Салехард не выгодно – он не потребляет столько электроэнергии. В будущем, возможно, этот проект будет реализован – пока нет.

Дмитрий Николаевич, как на ваш взгляд, может повилять на развитие Северного морского пути сложившаяся геополитическая обстановка?

У меня нет никаких сомнений в том, что Северный морской путь получит новый импульс для развития из-за того, что сегодня происходит в мире. Потому как когда мы просчитывали кратчайшее расстояние и рынки сбыта, мы увидели два коридора: это Суэцкий канал, принадлежащий Египту, – а вы знаете, какие у нас сейчас отношения, там все будет непросто, – и Босфор. Считаю, что мы делаем правильные геополитические движения в этом направлении.

Более того, после запуска Северный морской путь станет российским морским коридором. Мы знаем, как там ходить, знаем, как его обслуживать – не просто выносить из страны природные ресурсы, а делать экспортно-импортные операции. В том числе – открыть транзит для всех государств, которые могут попасть под санкции, связанные с Суэцким каналом и Босфором.

Перейдем от глобальных вопросов к местным. Дмитрий Николаевич, в Лабытнанги строится спортивный комплекс с долгожданным бассейном, в планах ледовая арена и биатлонный комплекс. Как планы соотносятся с бюджетом округа?

Все, что касается строительства объектов, кроме биатлонного комплекса, идет по соглашению с компанией «Газпромнефть». На следующей неделе я подписываю соглашение до 2020 года. Мы немного откорректировали эти объекты в связи с курсовой разницей. Тут спасибо Александру Дюкову – он пошел навстречу, понимая, что не хочется абы что покупать внутрь, и мы увеличили смету. Все в графике и плане финансирования. Все, что касается биатлонного центра, – пока не вижу денег на это, но может какое-то соглашение попробуем. Возможно, попробуем заключить соглашение с нефтегазовым комплексом.

И завершающий вопрос – принят бюджет на следующий год с дефицитом в 16 млрд рублей. Восполнять его планируется за счет инвестпроектов, которые начнут действовать в 2017 году. Насколько предсказуемым вам кажется 2016 год, как Ямал его переживет?

Год не будет простым. В части финансов запас прочности у ЯНАО есть. Мы серьезно уходим в переработку – есть варианты маневра. У нас работают нефтегазовые гиганты – если будет тяжело, Ямалу есть к кому обратиться. На этих гигантов надежда всей страны. В 2016 году запустится нефтепровод Заполярье – Пурпе – Самотлор – это даст сильный маневр для нефтегазовых компаний.

Инвестпроекты будут жить, но не могу сказать, с какой скоростью это все пойдет. Если баррель останется на сегодняшнем уровне – наверное, будет все не плохо. Если пойдет вниз – можем провалиться. Но Ямал не держится на одном крыле – у нас есть нефтяное крыло, у нас есть газовое крыло, у нас есть конденсатное крыло, у нас будет перерабатывающая промышленность. Думаю, должны продержаться.

Дарья Александрович