Ни для кого не секрет, что изменения в сфере ТЭК в России напрямую влияют на качество жизни населения. Россия, как «нефтяная держава», зависит от изменения конъюнктуры на мировых рынках, да и зависимость нефти от доллара ощущается внутри страны. Основные «поставщики» «черного золота» и газа, как известно, – Ямал и Югра. УралПолит.Ru в еженедельной рубрике «Обзор ТЭК» вместе с нашим обозревателем Александром Жезловым, рассказывает читателям о наиболее значимых событиях в этой сфере на минувшей неделе, о том, что это значит и к чему может привести в будущем.
Кто заплатит за сети?
На прошлой неделе Минэнерго РФ предложило внести изменения в закон о приватизации государственного и муниципального имущества – речь идет о приватизации газораспределительных и газопотребляющих объектов. Предложило, кстати не в первый раз, в конце 2019 года озвучивалась такая же инициатива. По словам замминистра энергетики Павла Сорокина некоторые объекты, находящиеся на балансе муниципалитетов и регионов, требуют дорогостоящего содержания, а передача этих объектов в частные руки может снизить нагрузку на бюджет.
Ряд СМИ и Telegram-каналов сразу же обеспокоились ценой на газ: все заговорили о том, что у будущего монополиста сразу же появится соблазн повысить цены, чтобы быстрее окупить свои вложения. С одной стороны населению беспокоиться пока не стоит – тарифы на «голубое» топливо для рядовых потребителей регулируются ФАС и новый собственник распределительных газопроводов не сможет поднять цену выше установленных рамок. Но есть нюанс. Судя по опыту регионов, где газораспределительные сети были приватизированы, за подключение владельцам частных домов приходилось платить 200-300 тысяч рублей. Можно только предполагать, сколько хозяев частных домов в регионах УрФО смогут позволить себе такое удовольствие, если даже с оплатой услуг не во всех субъектах все в порядке. Например, по последним данным задолженность теплоснабжающих организаций (ТСО) Курганской области перед «Газпром межрегионгаз» составляет 154 млн руб., из которых просроченная – 88,3 млн руб. Правда в этом случае региональные власти уже пообещали субсидии для ТСО. Разберутся.
Но если с населением все более-менее понятно, то вероятность того, что промышленным потребителям после приватизации сетей могут навязать новые, разумеется, повышенные, тарифы, намного больше. Этот сегмент правительство не так ревностно регулирует, а инвестору нужно будет «отбивать» свои деньги. Как следствие – промышленные предприятия могут повысить себестоимость продукции (читай – цены). Если в данном случае бизнес будет компенсировать поставщику газа затраты, фактически субсидируя население, то ситуация будет похожа на ту, что сложилась в электроэнергетике. Имя ей – перекрtстное субсидирование. Конечно, не в таком масштабе, но все же. Нагрузку на бюджет это, бесспорно, снизит, а вот промышленники вполне могут оказаться теми, кто компенсирует возникающие затраты.
Данный сценарий может оказаться не таким уж фантастическим. Дело в том, что как уже отмечали многие эксперты, покупкой муниципальных и региональных распределительных сетей вряд ли заинтересуется какое-нибудь ООО «Рога и копыта»: содержать и эксплуатировать такие опасные объекты как газопроводы, пусть и местного значения, хотят и могут далеко не все. Главной заинтересованной стороной считается тот же «Газпром». Здесь с компетенциями все в порядке, денег на приватизацию точно хватит, да и свластью договориться будет проще.
Свита подешевеет
В рамках заседания совета директоров «Газпром нефти» было озвучено, что уже в этом году компания рассчитывает снизить затраты на добычу трудноизвлекаемой нефти из Баженовской свиты (группа нефтематеринских пород на территории Западной Сибири) до уровня рентабельности 8,5 тыс. руб. на тонну. Ранее в «Газпром нефти» уже говорили о том, что стоимость добычи «баженовской» нефти в 2017 году составляла 30 тыс. руб./т., а к 2020 году сократилась до 16 тыс. руб./т.
Как отмечают нефтяники таких показателей удалось достичь благодаря снижению удельных затрат, научных и технологических решений. Учитывая, что речь идет об уже обустроенных месторождениях, можно только впечатляться результатами: разрабатывать новые запасы с уже готовой инфраструктурой, конечно, намного проще.
Кстати четыре года назад в «Газпром нефти» говорили о существенном потенциале Баженовской свиты: тогда прогнозировалось, что к 2025 году на территории Западной Сибири только из Баженовской свиты можно будет добывать 10 млн тонн нефти. Для сравнения: в 2020 году на территории ХМАО было добыто 210 млн тонн. Остается только порадоваться за нефтяников и заодно за российский бюджет, для которого снижение себестоимости добычи нефти является несомненным плюсом. Был бы вот только спрос на мировых рынках, да и цена соответствующая…
Два таких разных кластера
На прошлой неделе в федеральных и региональных СМИ прошла новость о развитии в Тюменской области специального кластера, связанного с нефтегазовыми компаниями. В рамках совещания во главе с заместителем председателя правительства РФ Юрием Борисовым губернатор Тюменской области Александр Моор заявил, что «дальнейшее развитие Тюменской области будет и связано с нефтехимической отраслью <…>Для повышения конкурентоспособности продукции промышленных предприятий в регионе создается нефтепромышленный кластер. Он позволит его участникам снизить общие затраты на производство продукции, оперативно решить актуальные технологические вопросы, быстро реагировать на вызовы, а также реализовать совместные проекты. К нему уже подключились 45 участников из 10 субъектов РФ. В 2021 году планируем увеличить количество до ста, а также привлечь другие ВИНК».
Нужно сказать, что почему-то многие федеральные (а самое интересное – и некоторые отраслевые) СМИ упорно называли кластер нефтехимическим. Видимо, сказалось упоминание главы Тюменской области о нефтехиме... Тем не менее, речь шла все-таки именно о нефтепромышленном кластере, куда действительно уже входят такие компании как ООО «Газпромнефть-Заполярье», АО «Сибнефтемаш» или, к примеру, ООО «Бентек Дриллинг энд Ойлфилд Системс» – «дочка» немецкой компании Bentec, производящая нефтегазовое оборудование. Как сказано в официальных документах кластера (официально – специализированной организации кластера – Ассоциации нефтегазосервисных компаний) организация оказывает консультационные услуг участникам, занимается правовым обеспечением и продвижением промышленной продукции кластера, обеспечивает привлечения кредитных и инвестиционных ресурсов в рамках программы развития и т.д. Вещи, безусловно, полезные и если будут работать не только на бумаге, может быть, и удастся поддержать сервисные нефтегазовые компании и нефтегазовое машиностроение. Если учесть что всем, по большому счету, нужны заказы на постоянной основе от ВИНКов тюменской «матрешки», то заявление Александра Моора о привлечении последних выглядит политически многообещающим.
Справедливости ради отметим, что нефтехимический кластер (а именно Ассоциация «Нефтехимический кластер тюменской области») тоже существует. Согласно данным Спарк-Интерфакс, зарегистрирована данная ассоциация в апреле 2020 года. А вот в графе «виды деятельности», помимо расплывчатой формулировки «деятельность профессиональных членских организаций», значатся пункты: «издание книг», «деятельность по созданию и использованию баз данных и информационных ресурсов» и «деятельность в сфере связей с общественностью». Это вам не инвестиции привлекать и с ВИНКами договариваться.
© Аркадий Янсон