«Ждут, что завтра ты уйдешь». В Кургане прошли прения по делу экс-ректора КГУ

В Курганском городском суде близится к завершению рассмотрение уголовного дела Михаила Ерихова. Бывший исполняющий обязанности ректора Курганского государственного университета обвиняется в превышении должностных полномочий, присвоении и растрате средств вуза. Подробности – в материале «УралПолит.Ru».

В Курганском городском суде близится к завершению рассмотрение уголовного дела Михаила Ерихова. Бывший исполняющий обязанности ректора Курганского государственного университета обвиняется в превышении должностных полномочий, присвоении и растрате средств вуза. Подробности – в материале «УралПолит.Ru».

На состоявшемся недавно судебном заседании прошли прения сторон. Государственное обвинение, защита и сам обвиняемый в очередной раз, но уже с учетом выступлений, прозвучавших в ходе судебного следствия, озвучили скорректированные версии произошедших событий.

Государственное обвинение продолжает настаивать на виновности подсудимого. Оно считает, что Михаил Ерихов необоснованно оплатил за счет средств вуза переезд своей семьи из Санкт-Петербурга в Курган и аренду здесь для нее квартиры; превышал командировочные расходы во время служебных поездок в Москву и Петербург и позволял себе не предусмотренные положениями КГУ представительские расходы; заключил трудовые договоры с юрисконсультом Инной Чижовой и своей сестрой Юлией Тимченко, которые проживают в Петербурге и, как полагает следствие, никакой работы для КГУ не выполнили; нанял частное охранное предприятие, сотрудники которого, уверено гособвинение, занимались личной охраной Ерихова; незаконно уволил проректоров Бориса Шалютина и Александра Галиниченко, которые пытались помешать руководителю присваивать деньги вуза, и так далее.

Михаил Ерихов вину в инкриминируемых преступлениях не признает. Его позицию по каждому из пунктов выдвинутых обвинений Экспертный информационный канал «УралПолит.Ru» уже публиковал ранее. Отметим лишь, что свою позицию подсудимый обосновывает ссылками на федеральное законодательство, а не указанием на отсутствие в КГУ локальных нормативных актов (например, о командировочных и представительских расходах), как сторона обвинения.

Во время руководства вузом бывший и.о. ректора предпринимал попытки ликвидировать пробелы в нормативном поле КГУ. Принятая им на работу член Международной коллегии адвокатов Санкт-Петербурга Инна Чижова разработала отсутствовавшие положения о командировочных и представительских расходах, студенческих стипендиях, студенческом общежитии и многие другие, чем юридический отдел университета за многие годы почему-то не обеспокоился. Но принятие положений о командировочных и представительских расходах на Ученом совете КГУ, как показалось некоторым, было заблокировано проректорами Шалютиным и Галиниченко, которых Ерихов назвал главными «заговорщиками» и инициаторами смуты в крупнейшем вузе Курганской области.

В судебных прениях тема «заговора» всплыла вновь. В своем выступлении обвиняемый огласил новые сведения, которые прежде не были известны широкой публике.

Михаил Ерихов сообщил, что перед назначением и.о. ректора его подробно консультировали в Министерстве образования и науки РФ о, мягко говоря, непростой обстановке в вузе. Прибыв в Курган, он стал в этом убеждаться лично. В частности, юридический отдел КГУ вел себя, как «элита», и вместо того, чтобы помогать деканам факультетов с точки зрения закона правильно реализовывать проекты, зарубал их на корню, тем самым препятствуя развитию университета.

«Такое поведение сочеталось с чрезвычайно низким профессионализмом самих девушек, которых я бы даже юристами не назвал, они были, если так можно выразится, юристами-полуфабрикатами», – образно выразился в суде Михаил Ерихов.

По его словам, в КГУ приходили многочисленные письма из надзорных органов, миграционной службы, прокуратуры, где конкретно указывались фамилии юристов, срывающих сроки выполнения определенных работ, и выдвигались требования наказать виновных.

«При этом убедить юрисконсультов, что на их немаленькие зарплаты нужно работать столько, сколько нужно, а не «до пяти часов ровно», было делом практически невозможным. В такой ситуации мне ничего другого не оставалось делать, как расформировать юротдел, провести реструктуризации функциональных обязанностей юрисконсультов и найти им хорошего руководителя. Не скрою, у меню были сомнения, справятся ли девушки из юротдела со своими новыми обязанностями, и именно поэтому с них я хотел начать аттестацию персонала всех управленческих служб, что требовало от меня министерство. Я думаю, только это уже убедительно свидетельствует о том, что у юрисконсультов были причины невзлюбить нового и.о. ректора и проводимую им политику», – указал Михаил Ерихов.

Еще одним структурным подразделением, которое впоследствии примкнуло к лагерю «заговорщиков», по мнению экс-ректора, была бухгалтерия. В момент прихода Ерихова в университет она насчитывала порядка 25 сотрудников. При этом в помещении бухгалтерии имелось всего пять (!) компьютеров.

«Узнав об этом, я попросил уточнить, чем занимаются оставшиеся без компьютеров бухгалтеры (не на деревянных счетах же считают!), но получил ответ, что всем чем-то заняты, все при деле», – заявил в суде Михаил Ерихов.

Он дал поручение главному бухгалтеру, по совместительству проректору по финансовым, юридическим и кадровым вопросам Александру Галиниченко продумать реформирование бухгалтерии, провести курсы обучения компьютерной грамотности и аттестации сотрудников бухгалтерии.

«Все это, естественно, не очень нравилось персоналу, привыкшему из года в год к спокойному, без потрясений и каких-либо изменений течению жизни. Ничего удивительного нет, что в головах, не особенно отягощенных раздумьями о судьбах университета, это приводило к мыслям, что источником «всех этих глупостей» является ректор-варяг, и поспособствовать замене его на местного деятеля – благое дело», – указал Михаил Ерихов.

Борис Шалютин

Во время прений подсудимый отдельно остановился на мотивах действий руководящего состава университета – ректората. Борис Шалютин, взятый им на должность проректора по учебной работе, довольно скоро начал вести «свою игру».

«Перед Шалютиным стояла задача организации в университете системы исполнительской и, в первую очередь, учебной дисциплины. Вместо этого он с самых первых дней начал, пользуясь моим хорошим отношением, расставлять на руководящие позиции в администрации университета доверенных ему людей. Так появились начальник научного отдела Кирик, начальник учебно-методического отдела Хрипунов, юрисконсульт Сухарева. Моей ошибкой было следовать его просьбам, поскольку, как оказалось, эти люди не обладали необходимыми знаниями и компетенциями для выполнения руководящей работы. Практически сразу же, вступив в должность, Шалютин начал разрабатывать планы реформирования структуры университета, объединения факультетов в профильные институты под намеченных им же руководителей», – раскрыл предполагаемый им план захвата власти своего заместителя экс-ректор.

Александр Галиниченко на встрече ректора с трудовым коллективом КГУ

Главного бухгалтера, проректора по финансовым, юридическим и кадровым вопросам Александра Галиниченко, ставшего впоследствии «заговорщиком», Михаил Ерихов привлек из Санкт-Петербурга. Его рекомендовали общие знакомые как человека работоспособного и, как казалось, порядочного. Проверить последнее у Ерихова не было возможности из-за крайне ограниченного времени на формирование управленческой команды КГУ, о чем он сейчас очень жалеет.

«С самого начала Галиниченко вел себя достаточно лояльно ко мне, причем иногда его отношение становилось слишком слащавым, что я чувствовал и что мне не нравилось. Но уже практически с сентября-октября в его поведении появились моменты, которые вызывали у меня вопросы и подозрения. Именно в это время Галиниченко начал брать на наши разговоры диктофон и, задавая вопросы, подстрекающие меня к противоправным действиям, записывал мои ответы на эти предложения. (Эти разговоры имеются в материалах дела). По его реакции на мои отказы действовать по его противоправным подсказкам, я чувствовал, что что-то было не так, но, ожидая дальнейшего развития событий, подыгрывал ему. Галиниченко, как и Шалютин, тоже практически сразу начал плести свою паутину, стараясь подобраться ко всем ключевым структурным подразделениям университета. Он долго упрашивал и обосновывал передачу ему юридического отдела и хозяйственных подразделений университета. В условиях сильнейшего кадрового голода я вынужден был пойти на эти временные меры, предупредив его, что на должности руководителей этих направлений в скором времени будут назначены новые люди», – восстановил хронологию событий Михаил Ерихов.

Став проректором по финансовым, юридическим и кадровым вопросам, Галиниченко привлек к «плетению интриг» своих подчиненных, предполагает Ерихов. Возможно, с прямого указания нового начальника, бухгалтеры стали отказываться проводить чеки представительских расходов и.о. ректора. Юрисконсульт Татьяна Сухарева, отработав в 2015 году только месяц, непонятно, за какие заслуги, получила годовую премию в размере 35 тыс. рублей – больше, чем некоторые другие сотрудницы юротдела. Приказ о премировании по представлению Галиниченко якобы подписал Ерихов, хотя он этого не делал. Это всплыло на одном из прошедших судебных заседаний, где экс-ректор фактически уличил бывших подчиненных в подлоге финансовых документов.

«Я не могу знать, что именно было обещано Галиниченко со стороны «старших» заговорщиков, но, по-видимому, это казалось ему значительно более интересным, чем нормальная честная работа. Его фактически просто использовали для сбора и фальсификации компромата, а затем, когда дело было сделано, просто выбросили, как отработанный материал», – считает Михаил Ерихов.

Он напомнил, что ходили упорные слухи о заключении Галиниченко договоров аренды помещений по заниженным ценам, о чем говорил весь университет.

«Пояснения по этому поводу были мной от него получены, но не выдерживали никакой критики», – говорит Ерихов.

Третьим «заговорщиком» он называет проректора по инновационному развитию Олега Филистеева. Ерихов поручил ему составить реестр всего учебно-производственного и научного оборудования, имеющегося в университете, и собрать информацию о степени его загрузки и использования, но за полгода пребывания на посту и.о. ректора этой информации так и не дождался. Зато Филистеев преуспел в другом.

«Надо сказать, что Борис Соломонович [Шалютин] много раз высказывал недовольство Филистеевым с Галиниченко, но, как рассказал на допросе сам Шалютин, после достижения договоренностей о совместных действиях по моему отстранению от должности взаимное недовольство было временно забыто и проявилось уже после возбуждения уголовного дела и моего отстранения, когда самый коварный из триумвирата, Филистеев, сумел-таки вскарабкаться на трон, «пожрав» бывших партнеров», – вспомнил Ерихов о краткосрочном, продолжительностью всего два месяца, пребывании Филистеева в должности и.о. ректора.

Резюмируя, подсудимый сообщил, что у него были достаточно веские причины быть недовольным работой «заговорщиков», и они понимали это.

«Именно поэтому, со страхом ожидая надвигающихся перемен, триумвират проректоров-«заговорщиков» и «элитные» подразделения университета (юридический отдел и бухгалтерия) были очень сильно заинтересованы в том, чтобы поставить «своего» ректора, который не будет мешать им продолжать заниматься своими делами или бездельями, не имеющими никакого отношения к университету», – убежден обвиняемый.

Михаил Ерихов и Борис Шалютин

В подтверждение версии хорошо продуманного и спланированного «заговора» Михаил Ерихов привел имеющийся в материалах уголовного дела записанный телефонный разговор со своим бывшим аспирантом Игорем Киселем, который в то время был директором Курганского филиала Уральского института экономики, управления и права (вскоре филиал лишился государственной аккредитации). В разговоре, состоявшемся около полуночи 7 февраля 2016 года, Игорь Кисель, кстати, большой друг Бориса Шалютина, взял на себя роль «нейтральной стороны» между и.о. ректора КГУ и «заговорщиками» и произнес буквально следующее:

«Ждут, что ты завтра уйдешь. Если не уйдешь на больничный или какие-то вещи еще, ты там не будешь ничем вообще управлять… Завтра день еще ждут. Я у них выторговал один день… Дальше тобой будут заниматься другие люди – правоохранительные, бандитские, какие-то еще люди».

По убеждению Ерихова, работа по «замене» и.о. ректора на «своего» велась целенаправленно почти с самого момента его назначения на эту должность:

«Сознательно мои указания не исполнялись или исполнялись так, чтобы потом можно было их представить моими противоправными действиями. Часто «заговорщики» шли на откровенную фальсификацию документов. Эта работа была скоординирована и с правоохранительными органами, и с областной администрацией».

Осознав это, уже будучи по решению суда временно отстраненым от занимаемой должности, весной 2016 года Михаил Ерихов, по его словам, был вынужден обратиться в Министерство науки и образования РФ с просьбой назначить в КГУ иногороднего кризисного управляющего, способного остановить развал и разворовывание вуза.

«Как все знают, министерство так и сделало», – сообщил Михаил Ерихов, вероятно, подразумевая назначение в июне 2016 года нынешнего и.о. ректора КГУ Константина Прокофьева.

Следующее судебное заседание по рассмотрению уголовного дела Михаила Ерихова состоится 21 сентября. Суд заслушает реплики сторон, после чего предоставит обвиняемому последнее слово. Экспертный информационный канал «УралПолит.Ru» будет следить за ходом резонансного процесса.