«Нет инвестора – нет экономического роста. Нет экономического роста – есть спад благосостояния»

Российская экономика в эпоху санкций испытывает колоссальное давление. Не стала исключением и сфера ГЧП. Президент России Владимир Путин ранее не раз подчеркивал, что частные инвестиции – это стратегическая цель развития экономики страны. О том, как сегодня себя чувствует частный инвестор, с какими проблемами сталкивается и какие риски есть у уральских регионов в реализации ГЧП проектов – в интервью УралПолит.Ru с управляющим партнером «Пионеры ГЧП» Дарьей Годуновой.

Как сегодня себя чувствует рынок ГЧП в стране в целом? Испытывает ли давление санкций и насколько сильно?

– Сразу уточню, ГЧП – это не «что-то, где можно получить бесплатный золотой дождь от государства», это виды контрактов, защищенных федеральными законами. ГЧП – это инструмент, который помогает закрепить отношения одним контрактом между частным инвестором и публичным партнером в отношении проектирования, строительства и эксплуатации объекта. Да, большую часть расходов после ввода в эксплуатацию государство может компенсировать и благотворительности тут со стороны инвестора не будет, но проблемы, что возникают у всех, кто ведет сейчас бизнес в России – от вопросов по кредитованию, до добычи сырья и комплектующих – присутствуют.

Например, сейчас рост стоимости стройматериалов затягивает реализацию концессионных соглашений, находящихся на стадии строительства. В зоне риска почти треть рынка. Хотя есть возможность увеличения объема участия концедента (государства) на 30% по договоренности сторон. При этом беспрецедентные санкции и ограничения (не было такого у нас никогда, не стоит себя обманывать), введенные из-за российского-украинского конфликта в отношении отечественной экономики, потребовали от властей конкретной реакции. Анонсируется, например, что государство планирует все же сохранить активность в строительстве и стимулировать реализацию инфраструктурных планов. Обыватели пока верят, инвесторы – люди более прагматичные, поэтому поговорим ближе к осени.

Те меры по поддержке сферы ГЧП, например, докапиталзация ВЭБа – насколько они достаточные? Что, на ваш взгляд, стоило бы сделать?

– ВЭБу и РЖД – никогда не будет достаточно. Тем более я бы не рассматривала ВЭБ как инвестора, это – институт развития, консультант, с нагрузкой кредитования, которая и до специальной операции была не сильно быстрая и активная, если только для предприятий по добыче полезных ископаемых, например. РЖД тут ближе к народу. И ее планы по освоению железнодорожной инфраструктуры БАМа и Транссиба, развития Центрального транспортного узла хотя бы объяснимы, не всегда рентабельны, но тем не менее, вызов есть. Вести стройку при сегодняшнем росте цены на металл, отсутствии квалифицированной рабочей силы и отсутствии подъездных путей – тоже своего рода подвиг за деньги налогоплательщиков.

По льготам, конечно, все ждут субсидирования процентной ставки (для всех ГЧП проектов), например. Но пока для повышения устойчивости региональных бюджетов Минфин планирует открыть субъектам кредитные линии в размере 10% от их общего объема доходов. Такие «подарки» будут характерны для субъектов с высоким уровнем развития инфраструктуры, в то время как менее обеспеченные регионы сосредоточатся преимущественно на социальной поддержке населения. Иначе может возникнуть некоторое недопонимание у населения, а перед выборами это не желательно.

Льготное кредитование через, например, инфраструктурные облигации также предложено рынку, но не всегда, если разобраться в деталях можно позволить себе такие «льготы». С помощью Дома.РФ или ППК РЭО. При этом, без сомнения шансы инфраструктурных компаний на получение льготного кредитования повышаются при попадании в новый перечень системообразующих организаций, но туда еще нужно попасть.

По сферам, например, наибольшие фискальные льготы (обнуление налога на прибыль в течение трех лет) в ближайшие три года получит сфера информационных технологий. И очень щедрый объем прямой господдержки будет направлен в автодорожную и железнодорожную инфраструктуру, как мы уже упоминали.

Не так давно на заседании комиссии Госсовета по экономике губернатор Челябинской области Алексей Текслер рассказал о чаянии регионов в части ГЧП. В частности, он сообщил, что регионы не понимают, что делать с контрактами по транспорту...

– Да, тут есть один момент, который никто не хочет особо озвучивать. С одной стороны профильный вице-премьер уверенно говорит, и мы ему верим, что стройка дорог не зависит от импортных составляющих, а с другой стороны мы знаем, что те 25%, которые зависят – это техника (от кранов до погрузчиков). И параллельно, совершенно справедливо регионы начинают задумываться, а зачем они отдают налоговые поступления в федеральный центр, а потом выпрашивают субсидирование или кредитуются, портя себе карму или рейтинг. Ну и не стоит забывать про так называемую рациональность решений.

Например, если брать тот же Челябинск, ранее администрация наметила планы по строительству метро (метротрамвая), хотя почти все предупреждали, лучше законсервировать этот советский долгострой, не стоит жадничать, да и подсчеты потока прямо утверждали, что без метро и так может быть неплохо, если наладить наземный транспорт как следует. Так озвученная властями стоимость по ликвидации метро варьировалась в зависимости от заинтересованности команд того или иного губернатора – от 90 до 18 млрд. Хотя эксперты называли цифры в разы меньше вплоть до 1 млрд. рублей. В итоге Челябинску в конце 2021 года выделили из федерального бюджета инфраструктурный кредит в 11,5 млрд. рублей на завершение данного долгостроя. А кредит надо будет отдавать и отчитываться за освоение тоже придется. Поэтому, возможно, следует умерить амбиции и начать с малого, где действительно можно что-то сделать, а не просто правильно освоить бюджет.

В Свердловской области в этом году до начала спецоперации планировалось реализовать 14 ГЧП проектов. В изменившихся условиях, насколько такие планы реальны?

– Трудно так оценивать, нужно посмотреть описание, существенные и финансовые условия проекта. Но я бы не была так оптимистична относительно медицинского оборудования, которое является главной составляющей эксплуатации объекта. Возникают вопросы по реставрации культурных объектов, когда к осени может быть просто не до красоты.

Аналогичный вопрос по Югре с не менее амбициозными планами…

– Все будет завесить от условий, что предложит регион. Если, например, инвестору при строительстве спортивного объекта будут компенсировать только половину, «билетиками» за спортивные мероприятия оставшиеся пятьдесят процентов окупать придется долго, а кредит платить нужно сегодня.

В прошлом году власти Челябинской области заключили концессию с «Синарой» по модернизации троллейбусной сети. Старт работ был намечен на этот год, но пока тишина. Как на ваш взгляд, текущая ситуация может повлиять на реализацию этого проекта?

– Этот проект пока рано судить, планируется, что проектирование будет завершено в июле этого года, после чего начнутся строительные работы, немного осталось подождать. Если подвижной состав предполагалось закупать в России и не по импортной лицензии – шансы на успех есть.

Если говорить о ранее заключенных концессиях, как текущая ситуация может отразиться на них? Например, Тюмень пару лет назад заключила концессию на водоснабжение. В числе прочего, предусмотрено строительство сетей вплоть до 2024 года. Но сейчас идет удорожание строительства… Может ли это как-то отразиться на тарифе для потребителей? Могут ли быть пересмотрены условия концессии?

– Без сомнения пересмотр будет и скорее всего придется проходить процедуру согласования через ФАС. Тут надо понимать две основных правды. Первое: сферы ЖКХ и переработки отходов – это то, без чего не обойтись уже никак. И можно было последние 20 лет откладывать вопрос, платить не всегда эффективным бюджетным водоканалам, отказываться от инвестирования, капризничать из-за модернизации, но сегодня изношенность такой инфраструктуры составляет 90 %. А с ТКО просто может наступить коллапс. Если так дальше пойдет в мусоре утонем, со всеми вытекающими, и это уже не шутки. Поэтому нравится, не нравится – тарифы повышать будут, это вторая составляющая, к которой надо быть готовым. С частным инвесторам или без него, тут регион уже сам решит, что ему страшнее.

Если совсем простыми словами: модернизация котельной, сетей дает не увеличение, а наоборот стабилизацию тарифа. А если это еще передовые (хотя бы немецкие) технологии, то вопрос эксплуатации частным или государственным партнером не стоит – конечно частным, потому как прекращаются бесконечное затыкание дыр и в разы улучшается качество услуг. А теперь вдумайтесь. У нас в стране в среднем по статистике Росстата 23% населения не имеет доступа к централизованной канализации, т.е. пользуются выгребными ямами. Централизованная канализация отсутствует у 66,5% россиян, проживающих в сельской местности. Среди многодетных семей 28,8% не имеют туалета в квартире или доме. А мы других учим как нужно экономику вести и какие должны быть приоритеты. При этом государство все время меняет «правила игры», при нарастающей неопределенности стратегических перспектив в целом.

На Ямале власти в конце прошлого года начали поиск инвестора для строительства горнолыжного курорта. Как, на ваш взгляд, изменится ситуация в связи с последними событиями? Во сколько раз может измениться конечная стоимость? Не поставит ли в целом текущая ситуация крест на реализации проекта?

– Туристические проекты с учетом сложившейся тенденции имеют право на успех. Особенно данный проект. Хотя проект достаточно дорогостоящий и необходимо четко посчитать, и согласовать с регионом монетизацию, земельные отношения и даже возможность выкупа. Обычно, если есть возможность, выгоднее реализовывать такие проекты по коммерческой схеме, без собственности государства. Но если нет, то действующий закон нам позволяет прописать и защитить инвестора как следует. В этом плане 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» является исключением из общего правила. И на сколько я знаю, проектом заинтересовался тот же Газпромбанк, что является показателем.

Буквально накануне начала спецоперации на Украине – в начале февраля – власти Ямала отменили конкурсы на право заключения концессионных соглашений по строительству и эксплуатации сразу трех мусоросортировочных комплексов и полигонов ТКО: в Новом Уренгое, Муравленко и Салехарде. Каковы сейчас перспективы этих проектов?

– Хорошие. И думаю, их реализуют. Возможно, через другой инструмент или регионы сами их сделают, но как я и отмечала выше такого рода проекты первостепенны и от них легко не откажешься. Если, конечно, мусорные операторы не разорятся и не переживут этот год.

Если брать ситуацию в стране в целом, есть мнение, что санкции можно рассматривать как фактор развития взаимоотношений власти и бизнеса на принципах государственно-частного партнерства. Что думаете об этом?

– Да, меня многие коллеги уже поздравляли, что вот заживем сейчас! ГЧП и тогда, и сейчас имеет право на существование только в том случае, если к частному инвестору – любому, даже самому скромному – будут относиться с уважением, а не на уровне снисходительных подачек. Да, президент уже в марте особо отметил, что последствия специальной операции следует устранять за счет, в том числе, частного инвестирования. Никто не спорит, ваши деньги – наши услуги. Нет денег – нет услуг. Нет понимания по финансовым условиям и возврату средств – нет инвестора. Нет инвестора – нет экономического роста. Нет экономического роста – есть спад благосостояния. Есть спад благосостояния – есть социальная напряженность. Есть социальная напряженность – ну дальше вы знаете. Все просто. Да и поможет нам наш потребитель!