Ни для кого не секрет, что изменения в сфере ТЭК в России напрямую влияют на качество жизни населения. Россия, как «нефтяная держава», зависит от изменения конъюнктуры на мировых рынках, да и зависимость нефти от доллара ощущается внутри страны. Основные «поставщики» «черного золота» и газа, как известно, – Ямал и Югра. УралПолит.Ru в еженедельной рубрике «Обзор ТЭК» вместе с нашим обозревателем Александром Жезловым, рассказывает читателям о наиболее значимых событиях в этой сфере на минувшей неделе, о том, что это значит и к чему может привести в будущем.
Все выше и выше
На прошлой неделе «Совет рынка» (является регулятором рынка электроэнергии) обновил прогноз динамики стоимости электроэнергии для промышленных потребителей. Ничего удивительного не произошло: согласно новому прогнозу цены на оптовом рынке электроэнергии и мощности будут только расти. В частности, на Урале на протяжении последующих двух лет ожидают рост – 6% в год. Любопытно, что ранее аналитики, например, представители «Газпромбанка», также анонсировали рост цен на электроэнергию 5-6%, что превышает даже официальные темпы инфляции. Конечно, в Сибири в 2021 году прогнозируют повышение на 15%, но говорить «а вон у них еще хуже» – не самая лучшая практика.
Как писали СМИ, к 2023 году эксперты ожидают, что рост «замедлится из-за снижения платежей за мощность новых ТЭС, но после 2025 года цены вновь пойдут вверх с запуском новых инвестиционных программ в энергетике». То есть все традиционно – инвестпрограммы генерирующих компаний, по факту, продолжит оплачивать потребитель. Рискнем предположить, что если все останется как есть, то темпы роста цен на электроэнергию могут даже превысить прогнозные значения. И вот почему.
Как уже неоднократно отмечалось в профессиональных сообществах, в России ежегодно растет число предприятий, переходящих на собственную генерацию электроэнергии. Что поделать, не хотят промышленники оплачивать растущие аппетиты генерирующих и сетевых компаний, а проекты собственной генерация (например, газовой), как показывает практика, окупаются сравнительно быстро, за два-три года. Ведь цена на газ на внутреннем рынке, хоть и растет, но далеко не такими темпами. Для наглядности: УрФО является лидером среди других регионов России в части собственной генерации – сегодня промышленные предприятия Урала вырабатывают 26 млрд кВт*ч, а, к примеру, выработка электроэнергии электростанциями промышленных потребителей ОЭС Центр (18 регионов, включая Москву и Московскую область) – 11 млрд кВт*ч. Все это указывает на растущую популярность собственной генерации, которая будет побуждать компании уходить с энергорынка. Что будет с теми, кто останется? Опять же, ничего удивительного. Платежи, которые производители и поставщики энергии недополучат вследствие ухода определенного количества промышленников, просто раскидают на тех, кто не захотел уходить из энергосистемы. Дальше все понятно – рост цен на электроэнергию (а заодно и на продукцию и далее по списку) продолжается, причем ударными темпами. Интересно, а если подавляющее большинство промышленников Урала в будущем найдет способ перейти на собственную генерацию (сейчас у многих это не получается по объективным техническим причинам), что в этом случае ожидает оставшихся потребителей?
Ямальские баклажаны
Глава Минприроды Александр Козлов выступил с весьма интересными заявлениями. Первое тиражировалось активнее, и понятно почему: руководитель профильного министерства заявил о том, что «обеспеченность запасами нефти в России при текущей добыче составляет 59 лет, природным газом – 103 года». Видимо, таким образом, чиновник решил успокоить общественность. На наш век, мол, хватит. Правда, господин Козлов не уточнил, будут ли российские углеводороды на протяжении этого времени также востребованы, а самое главное, по какой цене. Но это уже епархия экономистов и финансовых аналитиков, пусть он разбираются…
Забавно другое. В интервью РБК министр обозначил актуальную проблему таяния вечной мерзлоты в северных регионах (в УрФО это Ямал, где уже ученые указывали на этот аспект, предупреждая, что растаявшая мерзлота может привести к разрушению уже построенных зданий и промышленных объектов). Но вот, собственно, заявление Александра Козлова: «Каждый такой регион понимает, что с ним будет через 20–30 лет: он перестанет быть северным или вдруг станет ярко сельскохозяйственным». Может быть, глава Минприроды намекает на то, что если в будущем один из главных нефтегазовых регионов страны потеряет свою актуальность как сырьевой субъект, он сможет реализовать себя в сельском хозяйстве? Тут и условия, вроде как, ожидаются подходящие, если северная вечная мерзлота растает…
Можно только догадываться, что имел ввиду министр, но представить себе Ямал, равно как и другие арктические регионы, в качестве аграрных территорий очень сложно, учитывая, что основные отрасли сельского хозяйства связаны именно с северной спецификой – то есть рыболовство и оленеводство. Остается иронизировать на тему представителей КМНС (да не поймут представители северных народов нас превратно), которые переквалифицируются и будут выращивать баклажаны в Пуровском или Тазовском районе ЯНАО баклажаны с гречихой.
Монетизация «зелени» в действии
Теперь скептикам, считающим, что экологические программы ТЭК – исключительно «имиджевые» мероприятия, которые приносят компаниям одни убытки, можно с уверенностью сказать: «Ошибаетесь, уважаемые». Действительно, до недавнего времени экологическое законодательство, а также различные заявления (впрочем, периодически не только заявления) нефтегаза, касающиеся снижения выбросов или, например, рекультивации загрязненных земель, воспринимались исключительно в «благотворительном» ключе. Однако за последний год Европа наделала шуму со своим трансграничным углеродным налогом на импортную продукцию, производство которой сопровождается значительными объемами выбросов парниковых газов. Закон пока обсуждается в ЕС, его введение планируется только на 2023 год, но от российских чиновников уже звучали заявления, что нововведение «может затронуть около 40% российского экспорта». Речь, понятно, прежде всего, идет о продукции ТЭК.
И вот флагман российской нефтегазохимии «Сибур» уже заявляет о том, что «стал первой нефтегазохимической компанией в России, подписавшей соглашение о привлечении кредита, ставка по которому привязана к динамике показателей устойчивого развития компании». Не будем разбирать все составляющие понятия «устойчивое развитие», по-ихнему – ESG, остановимся на одном из главных аспектов – экологических показателях.
Итак, согласно официальному пресс-релизу «Сибура», «кредит объемом 50 млн долларов предоставлен банком UniCredit; за счет ESG-привязки ставка по кредиту может меняться как в сторону понижения, так и в сторону повышения, в зависимости от результатов достижения ряда целей, определенных на основе ранее принятой «Сибуром» Стратегии в области устойчивого развития». А согласно Стратегии «Сибур» должен: снизить объемы выбросов парниковых газов в сегменте «Газопереработка и инфраструктура» (тонна CO2 на тонну произведенной продукции); снизить объемы выбросов парниковых газов в сегменте «Нефтехимия» (тонна CO2 на тонну проданной продукции), а также снизить объемы потребляемой воды (куб. м на тонну продукции).
Таким образом, если «Сибур» не будет выполнять взятых на себя эко-обязательств, то ставка по кредиту будет расти. И наоборот. Отличная мотивация. Можно задаться вопросом: «А для чего это самому «Сибуру» и не проще ли было взять более простой кредит, без эко-привязки?». Напомним, что конце 2020 года, на совещании с президентом РФ по развитию нефтегазохимии, проходившем в Тобольске, менеджмент «Сибура» ставил вопрос перед российским правительством о необходимых отрасли инвестициях, однако кроме обещаний, видимо, никто ничего так и не получил. А поскольку, как уже неоднократно замечено, Леонид Михельсон (председатель совета директоров ПАО «Сибур Холдинг», пока еще владелец значительной доли акций компании), человек предприимчивый, то ждать положительного решения от своих он не стал, и обратился к зарубежным друзьям. И те, учитывая набирающий обороты эко-тренд даже в финансовом секторе, когда многие европейские банки и инвесторы уже на полном серьезе не хотят финансировать «грязное» производство, охотно помогли. И это несмотря на недавний скандал с аварией в ХМАО. Зная, что Леонид Викторович никогда не делает глупых шагов, можно только рекомендовать российскому ТЭК присмотреться к кейсу. А то кто знает, может в скором времени иностранные кредиты тоже понадобятся…
© Аркадий Янсон